Действующие лица этой истории полностью вымышлены; события, в которых они участвовали, никогда не происходили.

Однако если жителям какой-либо общины кажется, что им хорошо знаком вымышленный город Лоуренс с его коррупцией, фанатизмом и невежеством, я могу лишь посоветовать им обратиться к своей совести.

Представьте себе, что вы и ваш молодой партнер — профессионалы в деле, которое называют жестокой игрой в американскую политику, что вы — лучшие в стране создатели имиджей, как об этом было написано в журнале «Тайм»^{1} с вашими фотографиями на обложке. А теперь представьте, что один из богатейших людей мира, бывший председатель Комитета по иностранным делам Сената США, предлагает вам обоим по миллиону долларов в год в течение четырех лет и средства на ведение кампании с тем, чтобы избрать его сына, малоизвестного конгрессмена, губернатором штата, а впоследствии президентом Соединенных Штатов.

Что бы вы сделали? Откинулись бы на спинку кресла и попытались оценить огромные препятствия на пути к цели, бросили бы свою репутацию на чашу весов и любовались бы уравновешивающей ее грудой золота, сияющей перед вашим взором? Забавлялись бы этим странным вызовом или просто схватили бы миллионы и удрали как воры, убаюкивая свою совесть обещаниями использовать все известные вам трюки, отдать без остатка весь свой талант и энергию, чтобы воплотить в жизнь эту, как вы хорошо понимаете, фантазию больного старика?

Оставьте предположения, все это в действительности случилось со мной — Финном Маккулом, занимающимся политикой более полувека, и Джошем Майклзом, моим партнером и близким другом, на которого я втайне смотрю как на сына. Джош — настоящий имиджмейкер[1] , его орудиями являются телевидение, газеты, журналы — все, что несет слово в любых его проявлениях и, конечно, потрясающий талант угадывать, как захватить воображение голосующего американского общества. Мне уже за семьдесят. Джошу нет и сорока.

О том, что мы в конце концов решили и как наше решение отразилось не только на наших судьбах, но и на судьбах многих мужчин и женщин, причем некоторые из них даже косвенно не были связаны с нами, рассказывает эта история.

Недавно член попечительского совета исторического факультета Колумбийского университета^{2} предложил мне начать диктовать воспоминания. Никто не сможет сказать, что старый чудак-ирландец отверг возможность поговорить, но все же я чувствовал, что слова в звуконепроницаемом кабинете и шуршание магнитофонной ленты не могут передать человеческую драму, весь ужас и жестокое разочарование, которое мы все испытали.

Так появилась эта книга.