Ведь все равно замкнулся жизни кругтех, кто твоей немилостью отмечен.И руки не нужны без чьих-то рук,и не к чему прислушиваться чутко,и ничему глазам ответить нечем,и без любви мертво любое чувство.
Сонет опечаленной любви
Перевод Риммы Казаковой
Зачем искать тебя в тебе, когда —во мне ты от начала и вовек.Едва надламываю стебли век —мы вместе, и душа собой горда.Ту, что во мне, я, кроме немоты,от подлинной ничем не отличу.Тогда за что сражаться я хочу?О чем вздыхаю, коль со мною ты?Взлетает цапля над простором вод,где отраженья-корня больше нет.Вода теперь сама — как небосвод.Она глядит смятенно птице вслед.Вот так и я, пока ты вправду рядом,неверящим с тобой встречаюсь взглядом.
Сын твой, индеец…
Перевод Риммы Казаковой
Из прозрачных глубинты выходишь к солнцу, человек,жажда, дыханье,безмолвие статуи.Твой невесомый лик пробуждаетвсе вокруг.Бегут молодые твои облака.Мимо тебянепрерывно текут века,недоступно сливаясьс одинокой далекостью неба.Кто твой сон раздробил?Ты проснулсяуже в движенье, и с этих пориз потока, впадающего в водоем,ты выходишь — задумчивый и босой.Ты идешь не спешапевучим просторомсвоей флейты, давая времяи влагу деснамборозд, чтобы сберечьзеленые зубыпосевов. Музыка мотыгишагает рядомто впадинам эха и прялок.Тот, кто живет, как ты,умирает смертью растенийи оставляет землю, сдобренную мечтой.За тобой гонится марево моря,но не догонит. О соленом моренет ничего в твоей истории.Только о пресных морях.Спрессованное одиночество твоего пеклазаставило меня задуматься о тебе.Стал ли ты статуей моего ожиданья?Кто придет завтра?Позволь мне спросить об этом: о твоем сыне,изменчивом, как музыка реки,влажном, как ложе озера,несущем улыбку и бесконечность.О твоем сыне, индеец!