в землю, море и стены.А гитара под пальцами неграрассекает закатное небо —и пейзаж истекает шелком,солнцем, пальмами, аквамарином.Из чистой платины утролегко, как твое дыхание,и вокруг разливается ясность,безмятежная и бескрайняя,а золотое солнце,и небосвод высокий,и город, и твой профильврываются в мои строки,и глаза мои синими сталиот этого неба и моря.Жила Клеопатра кубинская,Аврора в мантилье синей,Сипанго великой нежности,золотая жаркая женщинаиз пальмовой древесины…И сквозь оранжевый вечер,лиловый, лимонный вечерулицами Гаваны, —словно в сердце ужаленное,бродит мое желание.Не в цветах возродились — в пальмахминувших времен плясуньи,канувшие в забвенье…Плясали они так лихо,что юбки взлетали к небу,обнажая стройные ноги.…От красного пламени румбы,от солнца я виноградадаже глубокой ночьюупоенно поет цикада.Пенье цикад я звездыясную ночь буравят,в длинные волосы водорослейодеты сирены,а еще в лабиринт улыбоки в ожерелье пены.Морро глядится в волны,где изумрудные ногисирен неистово рвутсяпрочь от морского плена.Гитара под пальцами неграрассекает закатное небо,и шелком пейзаж сочится,солнцем, пальмами, аквамарином,красным пламенем румбы…Плясали они так лихо,что юбки взлетали к небу,обнажая стройные ноги.Пенье цикад и звездыцарят над высокой ночью.
Радиограмма дону Луису де Гонгоре
Я, право, не знаю, каким мне вас вообразить, мой огромный и ясный друг!Я вас вижу в саду, среди орхидей, жизнерадостным вижу Юпитеромс охапкою вечности в сильных руках,лабиринтом вас вижу зеркальным, населенным сиренами,большой вижу раковиной морской,великаном, по-детски робким,гильотиной, срезающей розы,калейдоскопом безмерной нежности…Нет, право, не знаю, каким мне вас вообразить.Чтобы вас лучше увидеть, я закоптилстекла своих очков.Звездный ваш стих, исполненный меда и хмеля,меня ослепляет. Сам Аладдин растерялся быв катаклизме ваших чудес,ибо вы — древнейший пример движения вечного, ибо вы —современный самый поэт.Ваши стихи понятны, как рыбы в стеклянном аквариуме.Все в вас — бескрайнее, океанское,о невиданный спрут с нежнейшими щупальцами, с крыльями ангела!Раскрываю я книгу — и боюсь, что стихи вашив небо взлетят.О вашей жизни, простой и проклятой,Малларме написал пером из крыла жар-птицы.Шлюзы неба вы отворили —и оно затопило нас ласковым плачем,
