я сейчас умру. Я упала на колени и попыталась прочитать молитву. Дальше ничего не помню… а потом меня нашли.

Живой ум Харрисона тут же оценил значение ее слов. О том, что шарф принадлежал незнакомке, речи не шло. Но если он валялся на земле подле бесчувственной мисс Мессенджер, женщина (несомненно, умалишенная) могла просто-напросто поднять его, нацепить на себя и в таком виде показаться компании в полудюжину человек, умолчав при этом о беспомощной его владелице. Харрисон так и сяк взвешивал в уме версию с умалишенной, но все же ее отверг. Если бы в Ортон-Парке или где-то по соседству жила сумасшедшая, он бы об этом слышал.

Тяжело вздохнув, он задал следующий вопрос, в основном чтобы дать себе время подумать:

— Вы уверены, что на вас был этот самый шарф?

— Конечно. Я только на прошлой неделе его купила. — Содрогнувшись, Филлис Мессенджер добавила: — Но теперь я не хочу его больше видеть. — Было очевидно, что этот предмет гардероба связан для нее с очень живыми и очень неприятными воспоминаниями.

— И тем не менее, — продолжил Харрисон после заметной паузы, — хотя вы были в обмороке и ничего не помните, это не означает, что вы все это время лежали, не двигаясь с места?

Мисс Мессенджер пожала плечами:

— Откуда мне это знать?

— Видите ли, — принялся объяснять Харрисон, — ранее тем вечером, в одиннадцать или около того, мы с друзьями заметили в роще какую-то женщину и… и подошли узнать, кто она и что. Мы встретились с ней и говорили; на ней точно был ваш шарф, но позднее она его выбросила. Собственно, я сам его и нашел.

— Поразительно! — Это было все, что сказала мисс Мессенджер. В том, что она удивлена и желает знать больше, сомневаться не приходилось.

— Необъяснимо, — согласился Харрисон.

— Но кто бы это мог быть? — заклинающим голосом спросила девушка.

— Насколько я догадываюсь, это были вы сами — в состоянии транса. — Последний термин вызвал у него инстинктивное отвращение, но другого он не нашел. Обморок — не то состояние, чтобы в нем расхаживать. — Э-э, а прежде… вам случалось прежде впадать в подобное беспамятство? — проговорил он быстро, чтобы поскорее вытеснить на обочину вызывающее ненужные ассоциации слово.

— В подобное — нет. — Поколебавшись, мисс Мессенджер добавила: — Но за последнее время я раз или два испытывала странное нездоровье.

— Нездоровье?

— Словно… словно теряю сознание, как прошлой ночью, — пояснила девушка. — Но только в последнее время. После смерти моей подруги.

— Миссис Бертон?

Филлис Мессенджер кивнула.

— Хм. Очень, очень печально. — Харрисон встал и затем добавил: — Вы весьма добры, что согласились ответить на мои вопросы, и, думаю, теперь у меня нет сомнений по поводу личности незнакомки. Этой ночью, мисс Мессенджер, вы ходили в состоянии транса, потом вернулись туда, где вас нашли, а по дороге уронили шарф. Простите, что не узнали вас: было слишком темно.

Мисс Мессенджер не приходило на ум никакого ответа. Если бы даже ей хотелось возразить, опровергнуть предположение Харрисона она, очевидно, не смогла бы.

После разговора Харрисон окончательно прояснил для себя свою позицию. Но первым делом он отправился на место ночной встречи, чтобы осмотреть все вокруг, а прежде всего — любопытный уголок среди тисов, где обнаружили мисс Мессенджер. Он не исключал, что отыщет какие-нибудь новые улики. Однако ни одна новая улика ему так и не попалась.

Тем не менее за обедом Харрисон был весел. Дискуссию по обоюдному согласию отложили на вечер, но он раз или два сам напомнил о ней за столом. Заметив радостное настроение приятеля, Грэтрикс поинтересовался, как прошло расследование и не добыл ли он новых, решающих свидетельств, но Харрисон отказался отвечать.

— Нет-нет. Дождемся послеобеденного часа. Вернону есть что сказать, мне тоже. Представим свои аргументы, а потом проведем голосование. Как, Вернон, по рукам?

Вернон, не менее уверенный в себе, чем оппонент, охотно согласился; не возражал он и позднее, в гостиной, когда ему было предложено открыть дискуссию.

— Мне все ясно, — сказал он. — По-моему, тут двух мнений быть не может.

— Отлично, ваш ход, — ободрил его Харрисон.

Вернон откинулся на спинку кресла и сцепил ладони на затылке.

— Допущу для начала, что все мы находились в том самом состоянии, которое и порождает феномены: выжидательном, немного расслабленном. Мы сидели кружком, мысли наши были полностью заняты предметом спиритизма. Согласно общераспространенным взглядам, подобный настрой позволяет нам продуцировать силу и таким образом содействовать спиритическим манифестациям.

Главным медиумом в данном случае была не сознававшая того мисс Мессенджер. Ее состояние я назову трансом, самым благоприятным для спиритических манифестаций. Кроме того, благодаря редкостной случайности ее тело было скрыто в затемненном месте. Если бы сеанс оборудовали специалисты, им бы едва ли потребовалось что-либо улучшать. Далее наше объяснение, касающееся призрака и «прямого голоса», будет во многом опираться на прецеденты.

По поводу первого скажу следующее: фотографии, сделанные фон Шренк-Нотцингом в тысяча девятьсот двенадцатом и тысяча девятьсот тринадцатом годах в Париже и в других местах, являются достаточным доказательством того, что при благоприятных условиях, с участием чувствительного медиума, из тела медиума может быть извлечена материя, до сих пор не известная науке, и далее из этой материи, при посредничестве внешней силы, возможно выстроить подобие не только человеческого существа, но также ткани и прочих материалов. Об этом я упоминаю, дабы нас не смущал тот факт, что одежда материализовавшейся женщины отличалась по цвету от одежды мисс Мессенджер. Платье незнакомки — мгновенный продукт этого созидательного потока.

Известный тюлевый шарф являлся единственным предметом, который не был на время создан и затем поглощен. Он действительно был взят у лежавшей без чувств мисс Мессенджер: им завладела и манипулировала временная форма, развившаяся из телеплазмы. Этому имеется убедительный прецедент, о котором, помнится, я вчера упоминал.

Вернон ненадолго замолк, но, не дождавшись отклика Харрисона, продолжил:

— И как мы все вчера договорились, я хотел бы по окончании нынешней дискуссии получить от каждого письменный рассказ о ваших наблюдениях. Из этих рассказов, а также из показаний мистера Мессенджера, его дочери и полицейского сержанта составится отчет об одном из самый примечательных и убедительных случаев, о каких когда-либо сообщалось Обществу психических исследований.

— Полегче, Вернон, полегче, — вмешался Харрисон. — Пока я не могу сказать, что вы меня окончательно склонили к вашей точке зрения.

— В чем же состоит другое объяснение? — спросил Вернон.

— В том, что мы видели самое мисс Мессенджер в состоянии транса. Что касается транса, я с вами согласен.

— Но позвольте, — вскричал Вернон, — женщина в лесу совсем не походила на мисс Мессенджер.

— Разве? Хорошо, давайте спросим свидетелей, в чем состоит замеченная ими разница. Начнем с вас, Вернон. Заметили вы разницу в росте?

— Никакой существенной, — вынужденно признал Вернон, — но в чертах той женщины было гораздо больше одухотворенности, чем у мисс Мессенджер.

— Что еще? — настаивал Харрисон.

— Мы, конечно, видели ее только мельком. Должен признаться, что сейчас мне не вспоминается других сколько-нибудь наглядных отличий. Несходные черты, иное выражение лица — вот и все.

— А ты, Эмма? — Харрисон перевел взгляд на жену.