- Забавно, - говорит Тайлер, - я хотел спросить у тебя то же самое. Ты говорил обо мне с другими людьми, ты, маленький засранец. Ты нарушил своё обещание.

Тайлер поинтересовался, когда я его вычислил.

- Каждый раз, когда ты засыпал, - говорит Тайлер, - я убегал и делал что-нибудь дикое, что-нибудь сумасшедшее, что-нибудь совершенно ненормальное.

Тайлер становится на колени возле кровати и шепчет:

- В прошлый четверг, когда ты уснул, я сел на самолёт до Сиэтла и полетел на маленькую инспекцию бойцовского клуба. Проверить количество переведённых и всё такое. Найти новые таланты. В Сиэтле у нас тоже есть Проект 'Вывих'.

Тайлер проводит пальцами по моим распухшим бровям.

- Проект 'Вывих' у нас есть также Лос-Анджелесе и Детройте, серьёзный Проект 'Вывих' идёт в Вашингтоне, округ Колумбия, в Нью-Йорке. У нас такой Проект 'Вывих' в Чикаго, ты не поверишь.

Тайлер говорит:

- Не могу поверить, что ты нарушил обещание. Первое правило - ты не говоришь о бойцовском клубе.

Он был в Сиэтле на прошлой неделе, когда бармен с шейными скобами сказал ему, что полиция собирается прикрыть бойцовские клубы. Особенно хотел этого лично комиссар полиции.

- Ты понимаешь, - говорит Тайлер, - у нас есть полицейские, которые влезли в бой в бойцовском клубе и их по-настоящему попёрло. У нас есть газетные журналисты, секретари и адвокаты, и мы знаем всё ещё до того, как оно происходит.

Нас должны были прикрыть.

- По крайней мере в Сиэтле, - говорит Тайлер.

Я спрашиваю, что Тайлер сделал по этому поводу.

- Что мы сделали по этому поводу, - говорит Тайлер.

Мы созвали собрание Комитета 'Насилие'.

- Нет больше тебя и меня, - говорит Тайлер и щипает меня за кончик носа, я думаю, что ты это постиг.

Мы вдвоём используем одно и то же тело, но в разное время.

- Мы дали специальное домашнее задание, - говорит Тайлер, - мы сказали: 'Принесите мне тёплые яички его многоуважаемой чести, Комиссара Полиции Сиэтла Как-его-там'.

Я не сплю.

- Нет, - говорит Тайлер, - спишь.

Мы собрали команду из четырнадцати космических обезьянок, причём пятеро из них были полицейскими обезьянками, и мы были каждым человеком в парке, где его честь выгуливал в тот вечер свою собачку.

- Не волнуйся, - говорит Тайлер, - с собачкой всё в порядке.

Целиком нападение заняло на три минуты меньше, чем наш лучший результат на репетиции. Мы ожидали по меньшей мере двенадцать минут. Наш лучший результат на репетиции - девять минут.

Пятеро космических обезьянок держали его.

Тайлер рассказывает мне, но откуда-то я всё это уже знаю.

Три космические обезьянки стоят на шухере.

Одна космическая обезьянка занимается эфиром.

Одна космическая обезьянка стягивает многоуважаемые подштаники.

Собачка - спаниель, и она только лает и лает.

Лает и лает.

Лает и лает.

Одна космическая обезьянка три раза затягивает резиновую ленту, пока она не затягивается достаточно туго у основания многоуважаемой мошонки.

- Одна обезьянка становится между ног с ножом, - шепчет Тайлер. поднося своё избитое лицо к моему уху. - И я шепчу в его самое многоуважаемое ухо комиссара полиции, что ему лучше прекратить облавы на бойцовские клубы, или мы расскажем миру, что у его многоуважаемой чести нет ни одного яйца.

Тайлер шепчет:

- Как далеко по-вашему вы сможете дойти, ваша честь?

Резиновая лента вызывает онемение там, внизу.

- Как далеко по-вашему вы сможете дойти в политике, если избиратели будут знать, что у вас нет орехов?

В этот момент его честь онемел полностью.

Слышишь, его орехи холодные, как лёд.

Если хотя бы один бойцовский клуб прикроют, мы пошлём его орехи на запад и на восток. Один попадёт в 'Нью-Йорк Таймс', другой - в 'Лос-Анджелес Таймс'. По одному в каждую. Что-то типа пресс-релиза.

Космическая обезьянка убирает пропитанную эфиром тряпку от его рта и комиссар говорит: 'не надо'.

И Тайлер говорит:

- Нам нечего терять кроме бойцовского клуба.

Комиссар, у него есть всё.

Всё, что осталось у нас - это грязь и дерьмо мира.

Тайлер кивнул космической обезьянке с ножом между ногами комиссара.

Тайлер говорит:

Представь, что до конца твоих дней твой мешок будет болтаться пустым.

Комиссар говорит: 'нет'.

И 'не надо'.

Хватит.

Пожалуйста.

О-о.

Боже.

Помоги.

Мне.

Помоги.

Нет.

Мне.

Боже.

Мне.

Хватит.

Всё.

И космическая обезьянка проводит там ножом и отрезает только резиновую ленту.

Шесть минут всего, и мы закончили.

- Помни об этом, - говорит Тайлер, - люди, которым ты пытаешься ставить подножки - мы те, от кого ты зависишь. Мы - те, кто стирает твоё бельё, готовит тебе еду и подаёт тебе обед. Мы заправляем твою постель. Мы охраняем тебя, пока ты спишь. Мы ведём к тебе 'скорую помощь'. Мы соединяем твой телефонный звонок. Мы - повара и водители такси и мы знаем о тебе всё. Мы рассматриваем твои требования на страховку и заявления об утере кредитной карточки. Мы контролируем каждую частичку твоей жизни.

- Мы - внебрачеые дети истории, взращённые телевидением с верой в то, что однажды мы станем миллионерами, кинозвёздами или рок-звёздами, но мы не станем. И мы только что это поняли, - сказал Тайлер. - Так что не еби нам мозги.

Космической обезьянке пришлось прижать тряпку с эфиром плотно, в комиссарские всхлипы, и держать его пока он не отрубился.

Другая команда одела его и отнесла его и его собачку домой. После этого у него был секрет, чтобы хранить. И нет, мы не ждали больше никаких облав на бойцовские клубы.