— Ну вот, началось, — прошептал Эрагон, чувствуя, как бешено бьется сердце.

Теперь, когда в городе была поднята тревога, вардены отбросили все попытки сохранять свои действия в тай­не. На востоке появился отряд эльфийской кавалерии, мчавшийся галопом к нависавшему над столицей утесу; эльфы намеревались, взлетев по крутому склону, оттуда штурмовать стену цитадели, прятавшейся под каменным выступом.

В центре почти опустевшего лагеря виднелась блестя­щая туша двойника Сапфиры. На драконе- призраке вос­седала точная копия самого Эрагона со щитом и мечом в руках.

Сапфира-призрак подняла голову, раскрыла крылья и взлетела с оглушительным, леденящим душу ревом.

«А здорово они над этими двойниками поработали!» — сказал Эрагон Сапфире.

«Просто эльфы, в отличие от некоторых людей, зна­ют, как должен выглядеть дракон и как должен вести себя». '

Двойник Сапфиры приземлился неподалеку от север­ного отряда варденов, и Эрагон заметил, что эльфы сдела­ли так, чтобы эта нематериальная «дракониха» особенно не приближалась ни к людям, ни к гномам, иначе, случайно коснувшись ее, они поймут, что не страшнее радуги в небе.

Стало уже почти совсем светло, когда вардены и их со­юзники выстроились в боевом порядке перед тремя основ­ными воротами города. А в самом Урубаене продолжалась подготовка к обороне, но, судя по тому, как беспорядочно солдаты носятся по крепостным стенам, там явно господ­ствовала паника, да и организация войска была поставлена из рук вон плохо. Впрочем, Эрагон понимал, что первона­чальная растерянность долго не продлится.

«Сейчас! — думал он. — Прямо сейчас! Больше не тяни! — Он снова обежал взглядом весь Урубаен, пытаясь отыскать среди зданий знакомый отблеск красной че­шуи, но Торна так и не обнаружил. — Где же ты, черт тебя побери! Покажись, наконец!»

Снова трижды прозвучал рог, на этот раз среди варде­нов. Мощный хор голосов взлетел над войском, и осадные машины выпустили в цель первую порцию снарядов, а луч­ники осыпали городские стены дождем стрел. Стройные ряды атакующих рассыпались и ринулись на штурм этих могучих, казавшихся абсолютно неприступными стен.

Эрагону казалось, что камни, дротики и стрелы ле­тят как-то очень медленно, с трудом преодолевая то про­странство, что отделяло варденов от города. Ни один из снарядов не попал во внешнюю стену, и было ясно: бес­смысленно даже пытаться разрушить ее обычными сред­ствами. Теперь стрелки целились так, чтобы снаряды и стрелы пролетали над стеной и попадали в тех, кто за ней скрывался. Некоторые камни, ударившись о стену, разлетались на множество острых осколков, которые, как кинжалы, разили всякого, кто случится поблизости. Выпущенные из катапульт снаряды сокрушали стены жилых зданий, и Эрагон подумал, как это ужасно — про­снуться под утро среди шума и грохота и понять, что на тебя дождем сыплются каменные обломки стен твоего же дома. Затем он заметил, как оживились вардены в том месте, куда полетел двойник Сапфиры. Раза три взмах­нув крыльями, дракон-призрак взгромоздился на стену и полил укрепления струей пламени. И хотя Эрагону по­казалось, что пламя это выглядит несколько ярче обыч­ного, но пожар получился самый настоящий благодаря усилиям тех эльфов, которые находились неподалеку от северных ворот крепости и старательно поддерживали созданную ими иллюзию.

Дракон-призрак, наклоняясь то в одну сторону, то в дру­гую, поливал огнем стену, очищая ее от солдат. Когда он с этим покончил, два десятка эльфов взлетели с земли на вершину одной из крепостных башен, чтобы оттуда про­должать наблюдение за искусственной Сапфирой, которая снялась с места и полетела над самим Урубаеном.

«Если Муртаг и Торн вскоре не покажутся, то воины Гальбаторикса начнут подозревать что-то неладное, им покажется очень странным, что мы не пытаемся идти на штурм и в остальных местах», — сказал Эрагон Сапфире.

«Да нет, они, скорее, подумают, что мы защищаем тех, кто пытается пробить брешь в этой части стены, — ответи­ла она. — Вот и пусть себе так думают».

Во всех прочих местах сопротивление, оказываемое армией Гальбаторикса, шло куда более успешно. Солдаты, находившиеся на стенах, осыпали варденов градом стрел и дротиков, и те гибли десятками. Это было неизбежно, но Эрагону до боли в сердце было жаль погибших — ведь эта атака была всего лишь способом отвлечь врага, и у этих варденов не было почти никаких шансов выжить, не го­воря уж о том, чтобы взобраться на стену и продолжить штурм города. Между тем осадные башни подползали все ближе к стене, а с нее так и летели стрелы и дротики.

Откуда-то сверху, сверкнув в воздухе, вылетела яркая лента расплавленной смолы и исчезла среди прилепив­шихся к стене домишек. Эрагон заметил вспышки огня на верхней площадке той стены, что ограждала скалистый выступ над цитаделью. Через край стены перелетели че­тыре тела, кувыркаясь в воздухе, точно набитые опилка­ми куклы, а потом тяжело рухнули на землю. Эрагон сразу воспрянул духом: это означало, что эльфам удалось занять верхний участок стены.

А двойник Сапфиры все кружил над городом, поджи­гая одно здание за другим. По двойнику стреляли одновре­менно несколько лучников, устроившихся на ближайшей крыше, но «Сапфира» ловко уходила от стрел и дротиков, а потом, как бы случайно, врезалась в одну из шести зеле­ных эльфийских башен.

Это столкновение выглядело настолько натурально, что Эрагон даже сочувственно поморщился, когда «Сап­фира» ударилась о башню левым крылом, и кости крыла хрустнули, точно стебли сухой травы, а она взревела от боли и, крутясь в воздухе, ринулась вниз, на улицы города. Вскоре она скрылась вдали за высокими зданиями, но рев ее был слышен еще долго, и пламя, которое она выдыхала, окрасило стены домов и осветило подбрюшье того камен­ного выступа, что нависал над городом.

«Я бы никогда не позволила себе быть такой нелов­кой!» — фыркнула Сапфира.

«Еще бы».

Прошла еще минута. Напряжение в душе Эрагона все росло и стало почти невыносимым.

— Да где же они? — прорычал он, стискивая кулаки. С каждой секундой становилось все опасней продолжать эту игру с двойником, ибо солдаты на стенах вот-вот долж­ны были обнаружить, что того дракона, с которым они так упорно сражались и которого, как им казалось, заставили сесть где-то в городе, вообще не существует.

Сапфира первой увидела Муртага и Торна.

«Вон они!» — И она мысленно указала Эрагону, куда нужно смотреть.

Казалось, с вышины на город упал гигантский руби­новый меч — это Торн спикировал с какой-то высоты, скрытой тем каменистым выступом. Пролетев несколько сотен футов почти перпендикулярно земле, он развернул крылья, замедлил свое пике до безопасной скорости и при­землился на площади, неподалеку от того места, где «упал» двойник Сапфиры с «Эрагоном» на спине.

Эрагону казалось, что он видит Муртага верхом на красном драконе, но расстояние было слишком велико, и уверенным он быть не мог. Оставалось только надеять­ся, что это действительно Муртаг. Если бы это оказался Гальбаторикс, то все их планы почти наверняка были бы обречены на провал.

«Там, должно быть, прямо в скале есть широкие тунне­ли», — сказал он Сапфире.

Но тут где-то в центре города вновь вспыхнуло пламя, выпущенное драконом-призраком, а потом «Сапфира», подпрыгивая, точно птица с подбитым крылом, неловко взлетела и снова рухнула на землю. Торн, разумеется, сра­зу бросился туда.

И Эрагон не стал больше ждать.

Он мгновенно развернулся, подбежал к Сапфире и взлетел в седло позади Эльвы. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы сунуть ноги в ременные петли и затянуть ремни. Остальной крепеж он застегивать не стал — это впоследствии только мешало бы его движениям. Самая верхняя ременная петля удерживала ноги Эльвы.

Быстро пропев нужные слова заклятия, он скрыл их троих из виду, испытывая при этом уже ставшее привыч­ным ощущение утраты направления, поскольку само его тело исчезло. Ему казалось, будто он висит в десятке футов от земли над некой темной, слегка напоминающей форму драконьей спины, тропой, вьющейся среди растительно­сти на склоне холма.

Как только он завершил наложение чар, Сапфира рва­нулась вперед, на вершину холма, и, с силой работая кры­льями, стала быстро набирать высоту.

— Тебе не слишком неудобно? — спросила Эльва, пере­давая Эрагону щит.