И был вечер, и было утро, и был день…

Ночи не было.

Все тот же сумрак, серое низкое небо, горы со всех сторон.

- Сто-о-ой! Привал!

Я спрыгнул с коня, поискал свою тень…

Потерялась тень!

- Нумо, хлопцы, кулеш варить! Эй, за жидом клятым смотрите!

- Приглядим, батьку!

Так ничего и не понял сотник валковский. Куда мне бежать-то? Прямиком в Бездну? К Левиафану?

Вот дурень!

Двое не поленились - стали по бокам. Руки на эфесах сабельных, взгляды огнем горят. Вэй, как страшно!

- А ну-ка, панове-молодцы, поглядите, чего вокруг есть? Да сторожко глядите! С бережением!

Я снял жупан, расстелил на камнях и прилег, не обращая внимания на сопящих по бокам хлопцев. Пусть все бегают, а жид клятый отдыхать будет. Шаббат у жида!

Но сначала…

Прочь Тени!

…И вздрогнул я вновь, ибо увидел то, что не должно быть здесь.

Перекресток!

Прямо передо мною вдаль уходила широкая дорога. Даже не дорога - проход! Черная Бездна сгинула, растворилась без следа, уступая место привычной белизне Сосуда.

Словно окно.

Окно, ворота, дверь…

Я открыл глаза.

В двух шагах - серый камень бесконечной дороги, а за ним - привычные деревья.

Рощица - обычная, чуть ли не сотая за день.

Обычная - да не очень!

Я даже встал - осторожно, дабы стражей своих не потревожить. Сосны с елями толпятся, к склону отвесному лепятся.

Вэй, не сосны! Не елки! Не можжевельник, не боярышник.

Неужто никто не заметил?

Я поглядел по сторонам. Костер дымится, смолой сосновой пахнет, панове-молодцы котел над огнем пристраивают…

Их бы всех - в этот котел! Вэй, славный кулеш бы вышел!

А вот и пан сотник - с есаулом лясы точит, не иначе план военный составляет.

Архистратиги!

Так-так! Выходит, никто кроме меня, и не заметил? Ай, славно!

Я вновь прилег, расстегнул ворот рубахи. Что-то странное поплыло перед глазами. Слепил Великий Горшечник Сосуды…

- Эй, хлопцы! Как там жид? Не убег?

- Да куда ж ему? Они, жиды, жизнь свою поганую любят! Пуще серебра!

…А вот это верно! Люблю я свою жизнь больше серебра.Но не больше крови! Их - этих убийц народа моего - проклятой крови!

- Спишь, что ли, Юдка?

- Сплю, панове, сплю!

…Слепил Великий Горшечник Сосуды, да уложил их горлом к Эйн-Соф - Мировому Пламени. А что будет, ежели Сосуды… Ежели кувшины горлышком к костру уложить? Сверху взглянуть - вроде круга.

…И бесконечный путь вдоль подступившей к ним Бездны!

Бр-р-р-р!

Что за ересь пришла к тебе на ум, глупый Юдка? Или не ходил ты в хедер? Или не читал Тору? Или не открывал великую Книгу 'Зогар'? Где же там такое написано? Чтобы горшки горлом к огню, а вокруг - дорога, вроде ленты, что гойские девки в косы заплетают?

И проходы! Окна в каждый Сосуд!

Прости меня Святой, благословен Ты, ибо пришла в башку мою глупая ересь. И такая глупая ересь! Такая глупая!…

Не хотел погубить нас великий Рахаб! И на путь верный направил! Верный - но не прямой! Не иначе, прошли мы мимо нужного Сосуда, Самаэлевым воинством едва не убитые, а посему послали нас по дороге дальней, вокруг всех Сосудов идущей!

Не вокруг ли Света Божьего?

- Эй, жид! Юдка! А ну проснись!

Проснулся жид Юдка.

Так-так, опять гости. Да не один - толпа целая. Скалятся, перемигиваются. Видать, решили с жида Юдки поглумиться.

Я не против. Глумитесь, панове-молодцы!

- Так что мы твоей мосци, пане Юдка, ужин принесли. Не изволишь?

Кто шапку снял, а кто и в пояс поклонился.

Ага! Уже в пояс кланяться стали!

- Кулеш его мосци!

А вот и кулеш - котелок полный, дымится еще.

- Звиняй, пан зацный, что ложка не серебряная! Как думаете, хлопцы, простит нас пан Юдка?

- Гы! Гы-гы!

- Простит! Как есть, простит! А ну, жри, сучий потрох!

От котелка несло горелым салом. Ах, вот чего они удумали! Вэй, как смешно - жида салом кормят!

- Жри, сволочь! Зря, что ли, кланялись?

…Гибли мои предки перед алтарями, не желая идоложертвенное вкушать. Эх, встать бы мне, как тезке моему Иегуде Маккаби, да воззвать перед смертью к Б-гу Израиля!

А зачем?

Первая ложка глоталась с трудом, вторая уже легче.

- То спасибо, панове черкасы! А в следующий раз сало тмином заправьте. И чесночку бы, чесночку!