и души. Эх, дурень он, Логин, старый дурень! Одно осталось - как в пекло провалится, самому себе кару выбрать - и чтоб пострашнее, в самой гуще адовой!
Отче наш, иже еси…
Отче наш, иже…
Тьфу, пропасть, забыл!
Юдка Душегубец
Шма Исраэль! Адонаи элегейну, Адонаи хап… Слушай, Израиль! Б-г наш, Б-г сильный…
Нет, поздно! Поздно!
Здесь уже нельзя молиться! Запечатаны уста, и крепка та печать, ибо наложена она от Его имени. Молиться над было раньше, глупый жид! Раньше - когда этих гоев в Ворота вел! А ведь знал! Все знал - с того самого мига, как Досмотр голос подал! Дружина Самаэлева, Малахи Зашиты - в клубящемся пламени, в огненных латах! Не пропустят, не пощадят!
Малахи Защиты! Что перед ними силы всех Сосудов? Пыль! Просто пыль под ногами!
Я видел их. Видел - и все равно повел - прямо в Шеол, в безвидность, в Левиафанову бездну! Сперва - туман, затем пламя, а после - грязная жижа, твердеющая, словно диамант.
И все!
Навсегда!
Я знал, что так будет. Смерть, Двойник и Пленник встретились.
Знал - но только не думал о таком.
Дорого вам обойдется Иегуда бен-Иосиф, маленький сопливый мальчишка из распятой Умани! Горе тебе, проклятый Вавилон!
Горе!
…И воззвал Самсон к Г-ду и сказал: Святой благословен Ты! вспомни меня и укрепи меня только теперь, о Б-же! чтобы мне в один раз отмстить филистимлянам за два глаза мои. И сдвинул Самсон с места два средних столба, на которых утвержден был дом. И сказал Самсон: умри, душа моя, с филистимлянами! …
Умри, душа!
Умри с филистимлянами!
Умри!
Чтобы никто, никогда!…
…И была молния темной, и треснула диамантовая твердь, разлетаясь в прах, и стали кости мои водой, и дрогнуло сердце мое пред страшной яростью Того, Кто пришел сюда в небесном огне…
Логин Загаржецкий, сотник валковский
…Когда же грохнуло, ударило сотней гармат, и голубое пламя весело засияло сквозь проклятый розовый камень, понял он - зря глумился клятый жид над Сыном Божьим. Есть Бог на свете! Есть! Не забыл он о славных хлопцах, о черкасах гетьманских!
- Нумо, панове-молодцы! Живы?
- Живы, батьку! Живы! Хвала Матинке-Богородице!
Справа - Ондрий Шмалько, друзяка старый, сзади - Свербигуз, удалая башка…
- Живы, пане сотник! От, химерия, не пили ж вроде!
- И мы живы, пане Логин! И я, и Мыкола, и Петро!
А вот и Нагнибеда! И Хведир Еноха!
Рука клала крест твердо, словно гвозди вбивала. А голубой свет становился все сильнее, рушилась розовая твердь, вновь становясь огнем, уходя куда-то вверх…
'Ордынка' вылетела из ножен. На верном клинке засветилось пламя - голубое, веселое.
Даже оглядываться сотник не стал. Потом поискать можно будет, кому за спасение кланяться, за чье здравие свечи перед Покровой ставить.
Потом!
- Шабли вон! Пики к бою!…
Краем глаза заметил безумный взгляд Иегуды бен-Иосифа. Безумный, полный ужаса. Длинные тонкие пальцы вцепились во вставшую дыбом бороду.
Легко засмеялся сотник Логин, чуть ли не простив в душе клятого жида. Вот ведь умный, а дурак! Каркал себе, каркал, Самаэлей всяких поминал! Не те они Самаэли, чтобы черкаса съели!
- Ондрий! За жидом приглядывай! Если надо - штаны ему поменяй!
Справа веселый свист - понял есаул. Не упустит!
…А розовое пламя отступало, вновь становясь туманом, и били голубые молнии - с грохотом, с громом, разметая клочья по черному небосводу.
Пан Логин провел запястьем по усам. Ну, будет дело!
- Эй, хлопцы! Поводья подобрать! Рысью!…
- Куда? Куда ехать?
Резкий крик Хведира-Теодора заставил поморщиться. Небось, со страху кричит, долгополый бурсак! Или окуляры потерял, проглядеть боится?
- За мной! Вперед!
- Направо!
Ударили копыта (ударили! не в туман, не в кисель - в твердую землю!), и сотник так и не понял, кто посмел ему перечить. Голос, вроде, незнакомый. И громкий - словно гром.
- Направо!
- Вперед!
Гаркнул что есть сил, надеясь перекричать, переорать того, кто посмел его хлопцам приказы отдавать. Сказано вперед, значит - вперед!
- Направо! Направо нам, пан сотник!
Уже не гром грянул - сопляк-Хведир голос подал. Ну, покажет он этому заморышу!
- Вперед, хлопцы! Впере-од!
Небо светлело, отступала тьма, сменяясь серым сумраком. Под копытами - неровный камень, по бокам - то ли могилы степные, то ли целые горы.
Наверху… Чисто наверху - ни розового огня, ни голубого. И солнца не видать - не иначе тучи набежали.
- Эй, жиду! Пане Юдка! Никак прорвались?
Спросил просто так - для души. И вправду, чего тут отвечать? Сразу понятно!
Слева молчали. Сотник хмыкнул, повернулся в седле.
Все то же безумие светилось в темных глазах Иегуды бен-Иосифа. Все так же мяли пальцы рыжую бороду.
- Не боись, жиду! - засмеялся есаул Шмалько, поправляя съехавшую на ухо смушковую шапку. - Сегодня, так и быть, на палю не посадим! А, пане сотник?
Захохотал в ответ пан Логин. И вправду, пусть доживет до завтра, вражье отродье! Может, присоветует чего? Про Самаэля своего расскажет!…
