целого. Они очень разные. А Мир - один.
Внезапно он смеется - весело, беззаботно.
- Вспомнил! В том Сосуде, откуда ты родом, живет один забавный народ. Очень неглупый. Их мудрецы первые поняли, что нет ни Ада, ни Рая. Они даже написали об этом весьма толковую книгу. 'Зогар' - не слыхала? Но все-таки кто-то не удержался и приписал, что самые умные из них после смерти отправятся в какой-то сад Эден и там будут беседовать с Высшим Существом. Будто Ему больше нечего делать - разговаривать с этими нудными самовлюбленными старикашками!
Она смеется в ответ, ничего не понимая. Действительно - смешно! Жаль, нет времени расспросить подробнее - ни о чем. Разве что…
- Откуда ты все-таки пришел, Денница? Из будущего?
На этот раз Несущий Свет не спешил с ответом. Тонкие брови сошлись к переносице. Сердился? Не хотел отвечать? Ярина даже успела пожалеть, что решилась спросить о таком.
- Будущего еще нет, Ирина. Века через два - по твоему счету - люди начнут выдумывать интересные байки о путешествии во времени - и станут неплохо на этом зарабатывать. Но это сказки. Нашего грядущего еще нет. Но есть Сосуд, где нет времени - как во сне. Сейчас я в этом мире, и могу заглянуть в твой сон. Скоро… Да, очень скоро я смогу приходить и наяву.
- Скоро?!
В сердце вновь вспыхнула надежда. Значит, еще не поздно!
Он понимает, уголки тонких губ еле заметно дергаются.
- Скоро… Но не так, как тебе нужно. Я не успею.
И снова поддалась ледяная трясина, и снова его теплая рука удержала, не дала провалиться в бездонную топь. Ярина подняла взгляд к равнодушным звездам. Все? Но как же! Ведь Денница обещал! Обещал!
- Я смогу помочь, если… Если тот, кто мною станет, вспомнит одну очень важную вещь. Он быстро учится, но времени мало.
Девушка кивнула, и тут же в глаза ударил серебряный свет Месяца. Володимир недобро скалился, словно чуя смерть.
- Помочь нужно не только тебе. Многим. Очень многим!
Почему-то вспомнились слова прокурора Иллу. Значит, правда? Выходит, этому миру и в самом деле грозит страшное!…
- Денница! Сегодня мне сказали… Пан державный прокурор Иллу…
И снова его лицо хмурится, недобро блестят глаза.
- Знаю! Не верь им, Несущая Мир! Князь Сагор меньше всего думает о своих посполитых. Он страшнее Мацапуры - и сильнее. Если б я мог…
Он замолчал, а Ярине не захотелось переспрашивать.
Небо.
Звезды.
Его рука…
Пусть это сон, пусть скоро все исчезнет, развеется морозной дымкой, но пока они вместе, и послушный воздух легко несет их в черную высь, и легкий ветерок ерошит волосы…
- Эта?
- Эта!
Свет факелов - в лицо. Бородатые рожи склонились, дышат перегаром.
- Тощая, сучка! Костистая!
- Ничего, щас помягчает!
Еще ничего не понимая, но чуя беду, Ярина дернулась, резко взмахнула скованными руками…
- Ишь, брыкается!
Удар - острым носком сапога по лицу. Во рту хрустнуло, хлынула соленая кровь.
- Но тока чтоб жива осталась! Ясно?
- Останется! Всю жизнь помнить будет!
Руки вздернули вверх, заскрипела ржавая цепь, цепляясь за крюк. Ярина извернулась, ударила ногой - не глядя, наугад. Попала! Громкий крик, непонятая ругань - невидимый толмач, и тот промолчал. Девушка попыталась отодвинуться к стене, ударить снова…
- Ах, ты гадюка!
На этот раз били втроем - сапогами, куда придется. Наконец, хекая, отступили, кто-то плюнул - липкая слюна поползла по щеке.
- А может, придушим, а?
- Ты че? Сказано - чтоб запомнила! Запомнила, понял?
Потная волосатая ладонь протянулась, резко рванула ворот плахты. Крепкая ткань, трещала, не поддавалась, больно впиваясь в шею. Ярина попыталась двинуться, но боль сковала, прижала к грязной соломе.
- Чур, я первый! Ну чего, сучонка? Раздвигай ножки!
Что-то тяжелое, пыхтящее, воняющее тухлым луком, навалилось сверху, завозилось, потная ладонь легла на грудь, скользнула по бедру, ногти врезались в кожу…
Хотелось закрыть глаза, но даже на это уже не было сил.
Чортов ублюдок, младший сын вдовы Киричихи
Я знаю, как меня зовут!
Знаю!
Знаю, знаю, знаю!
Логин Загаржецкий, сотник валковский
- Хлопцы-ы! За мной! Рубай! Як капусту! Впере-од!
И диво дивное - разом сгинуло все: страх, сомнения, майским червяком точившие сердце. Пекло ли, Рай, кочерга или галушки с медом…
Вперед!
Добрый конь не первый год под седлом - сразу понял, ударил копытами в затоптанный хрупкий снег.
Впере-е-од!
Эх, куме, не журись, туды-сюды повернись!
Турецкие гарматы, ощетинившиеся багинетами французские каре, немецкие шанцы - все сметали, всех в землю втаптывали. В землю, в горячий песок, в болотную жижу, в окровавленный снег. Верная шабля-'ордынка', в горячем бою взятая, прикипела к ладони. Хороша 'ордынка', всем хороша, вернее жены, святее иконы!
Эх, бога-душу, крест животворящий, параскева-пятница и всех янголов собор!
Вперед!
…И уже поганая шибеница позади, и столбы, и веревка без петли, и кони храпят, близкий бой чуя, а ворога все нет, только снег сгинул, да близкий лес пропал, и небо…
