работе. Так прошло еще минут двадцать, пока в бункере не появился следующий гость с известием, что взорвавшаяся ракета лежит неподалеку от пусковой установки. Гляжу на экран осциллографа. Он по- прежнему продолжает рисовать свои кривые и, как видно, ни о каком взрыве ракеты не догадывается…»
Только через полчаса испытателям стало окончательно ясно, какую шутку на этот раз подкинула ракета. Взрыв ее двигателя произошел в тот момент, когда ЗУР только сошла с направляющей, и ее скорость едва достигла 10 м/с. Естественно, что при ее падении на землю ни датчики, ни телеметрическая станция не пострадали: они были рассчитаны на работу в значительно более жестких условиях. Оттого и функционировали исправно, передавая сигналы о нормальном полете ракеты.
Постепенно к лету 1965 г. 9М33 удалось избавить от первых «детских болезней», выполнить ряд небольших доработок. Вскоре начались пуски ракеты со штатной самоходной установки «Объект 1040».
К этому времени в активе разработчиков самохода «Объект 1040» уже было изготовление четырех опытных образцов, один из которых стал объектом проведения двух этапов ходовых испытаний. Их целью являлось определение предельных ходовых характеристик самохода, надежности работы его агрегатов в различных дорожных условиях, основных тяговых и экономических показателей, проходимости, параметров движения по воде, плавности хода и ряда других параметров.
Испытания проводились по указанию Комиссии по военно-промышленным вопросам от 15 октября 1964 г., руководство осуществлялось комиссией под председательством инженера-подполковника П.Г. Бурцева.
Для проведения испытаний шасси «Объект 1040», в соответствии с решением Комиссии по военно- промышленным вопросам от 19 августа 1964 г., был изготовлен опытный («третий») образец самохода. В процессе его изготовления выяснилось, что вес самохода превысил заданный на 0,7 т. К этому времени стало известно и то, что вес комплекса, который предполагалось смонтировать на самоходе, превысит ожидаемый на 0,5 т (значительную часть этой «прибавки» обусловило увеличение веса ракет).
В связи с этим 23 ноября 1964 г. было принято решение о необходимости скорейшего начала испытаний опытного образца самохода, после проведения которых требовалось решить вопрос о возможности монтажа элементов комплекса на следующей («четвертой») машине.
Перед началом испытаний «Объект 1040» полностью укомплектовали и догрузили балластом общей массой 5 т (хотя еще в августе 1964 г. согласованная величина массы аппаратуры комплекса составляла 4775 кг), причем установка балласта была произведена с имитацией размещения элементов ракетного комплекса как по нагрузкам, так и по расположению центра тяжести.
Первый этап испытаний был проведен с 4 декабря 1964 г. по 15 января 1965 г. в районе г. Кутаиси на базе КАЗ; второй этап — с 6 февраля по 25 марта 1965 г. в районе ст. Кубинка Московской обл.
По результатам проведенных испытаний, которые состояли в выполнении пробега самохода с 5-тонной нагрузкой на 10 тыс. км по дорогам и 10 ч движения по воде, были сделаны выводы о том, что «Объект 1040» по большинству основных параметров соответствует утвержденным ТТТ и согласованному уточненному ТЗ. В процессе испытаний были получены удовлетворительные средние скорости движения по различным видам дорог, высокая плавность хода. В то же время испытатели отметили превышение веса самохода на 0,7 т (9,7 вместо 9,0 т), недостаточный запас хода по шоссе (445 вместо 600 км) и гарантийный срок службы (10 тыс. вместо 15 тыс. км). Также вскрылся ряд конструктивных недоработок и низкая эксплуатационная надежность, связанная, главным образом, с технологическими причинами, которые могли быть устранены при дальнейшей доработке машины.
Впрочем, обозначая свою позицию по отношению к отмеченным недостаткам, руководители СКВ КАЗ отметили, что эти недостатки в значительной степени связаны с превышением согласованного ограничения на вес аппаратуры комплекса. По их мнению, для того, чтобы удовлетворить требованиям (и облегчить самоход на 0,7 т), следовало произвести замену стального корпуса самохода на алюминиевый, а также перейти к использованию двигателя типа ЗИЛ-133 мощностью 220 л.с.
В свою очередь, представлявший в этих испытаниях НИИ-20 заместитель главного конструктора комплекса К.Н. Базанов отметил, что большая часть дефектов самохода «Объект 1040» является производственными и технологическими и не связаны с его перегрузкой на 1,2 т. Это, по его мнению, позволяло говорить о возможности установки на «Объект 1040» средств комплекса общим весом 5 т.
Еще одни участники испытаний — представители Военной академии бронетанковых и механизированных войск — предложили обеспечить некоторое снижение веса самохода за счет уменьшения комплектации его возимым ЗИПом, а также пересмотреть ТТТ на самоход в части его комплектации специальным оборудованием и снижения запаса хода.
Тем не менее, разрешение на монтаж аппаратуры комплекса на «Объект 1040» было получено, и вскоре опытный образец ЗРК «Оса» был доставлен на полигон. В октябре 1966 г. с него выполнили первые два пуска 9МЗЗ в замкнутом контуре управления. Однако наряду с успехами появились и новые проблемы. Практически с первых же пусков с самохода начала отмечаться тенденция к тому, что ракеты сразу же после старта значительно отклонялись от направления, задаваемого направляющими пусковой установки. В ряде пусков ракеты даже не смогли попасть в луч радиолокатора наведения.
Как оказалось, причиной подобных отклонений явились конструктивные особенности боевой машины. Направляющие балки пусковых установок располагались в передней части самоходной установки, перед радиолокаторами, и каждый пуск ракеты приводил к ее интенсивной раскачке и колебаниям. К тому же не отличалась высокой жесткостью и сама конструкция шасси «Объект 1040».
Получив тревожные сигналы, на полигон съехались руководители разработки. После того как им был продемонстрирован очередной полет 9МЗЗ «за бугор», последовала команда: «Увеличить жесткость направляющих и самохода подручными средствами». Укрепив их расчалками, испытатели подготовили к пуску очередную ракету. Новый старт — и ракета полетела точно в заданном направлении.
Как вспоминал Ф.О. Согомонян, «первой реакцией присутствовавшего при этом испытании Грушина стал его приказ отправиться нам на Кутаисский автозавод, посмотреть как там и что. И вскоре мы отправились в Кутаиси. На завод мы приехали в пятницу, после обеда. Цеха пустели прямо на наших глазах. Мы долго бродили по территории завода в поисках нашей боевой машины. Нашли ее в одном из углов сборочного цеха. Вокруг ходил какой-то мужчина с рулеткой, записывавший время от времени в свою тетрадь какие-то цифры. Мы подошли, представились. К нашей радости, мужчина с рулеткой оказался главным конструктором машины. Мы тут же начали рассказывать ему о поведении машины на испьипаниях, о том, как нам удалось усмирить ее нрав, давали советы, пожелания, как увеличить жесткость ее конструкции. Хозяин машины все это неторопливо записывал в свою тетрадку, стараясь не отвечать на казавшиеся ему справедливыми замечания. Но когда наша критика и пожелания, наконец, завершились, он совершенно упавшим голосом начал говорить о выпавшей на его плечи тяжкой доле. Завод, по его словам, взялся за эту работу исключительно из соображений престижа, не имея никаких возможностей для ее успешного выполнения. За разговором о житье-бытье мы подошли с ним к проходной завода, и тут только обратили внимание нашего провожатого на полное отсутствие на заводе работников, даже пропуск на
