Наиболее широкое применение в годы Великой Отечественной войны нашла парашютно-десантная тара для грузов малой массы — в ходе выброски воздушных десантов, для снабжения войск, групп специального назначения, партизанских отрядов. По свидетельству офицера Управления опытного строительства авиационной техники (УОСАТ) ВВС полковника Г.Е. Горленко, производство парашютно- десантных мешков ПДММ-120 для грузов в 100–120 кг доходило до сотни тысяч штук в месяц.
Завод № 468 в это время получил еще одно наименование — в 1943 г. приказом НКАП № 161 ему присвоили условное наименование «организация п/я 2».
Определение «опытный завод» оправдывалось продолжением опытно-конструкторских работ по новым направлениям, начатым еще до войны. Так, в 1940 г. А.И. Привалов и М.П. Дрязгов (до прихода на завод № 468 он был начальником расчетно-теоретического бюро РНИИ и занимался твердотопливными реактивными двигателями и ракетами) представили «ракетный парашют» в отдел изобретений Наркомата обороны на предмет получения авторского свидетельства. Суть изобретения заключалась в том, что десантируемый груз спускался на небольшом парашюте, а перед приземлением включался реактивный (ракетный) двигатель, значительно уменьшавший скорость снижения. Одной из выгод этого решения было уменьшение общих размеров и массы системы десантирования, особенно для тяжелых грузов, требовавших крупногабаритных и тяжелых хлопчатобумажных парашютов.
Несмотря на отказ в выдаче свидетельства, авторы продолжили свои работы: вначале в Бескудниково, а после эвакуации — в Билимбае и на аэродроме Кольцово под Свердловском. Для первого опытного десантирования груза массой 100 кг использовались ракетные двигатели авиационного реактивного снаряда PC-132, применяемые в пакетах по два и три. Проводя эксперименты, Привалов и Дрязгов разрабатывали и теорию ракетного парашюта. Полученный в 1942 г. результат расчета на надежность доказал целесообразность дальнейших исследований в этом направлении.
Изучение известных схем ракетных двигателей и проводимые рядом работы коллектива В.Ф. Болоховитинова над истребителем с жидкостным ракетным двигателем (воплотившимся в самолет БИ) вызвали интерес и к другому применению компонент жидкого ракетного топлива. Речь идет об огнестрельным оружии с жидким метательным веществом, или, как это называли тогда — с «жидким порохом». В основе лежала давно высказанная идея распределения метательного заряда, срабатывающего по всей длине канала ствола. Разработчики решили непрерывно впрыскивать в заснарядное пространство топливо с окислителем (керосин и азотная кислота) для поддержания постоянного уровня давления и получения высоких начальных скоростей без увеличения максимального давления в канале ствола. Для опытов использовался готовый ствол 14,5-мм противотанкового ружья ПТРД. Первый выстрел из этого оружия был произведен 5 марта 1943 г., а всего сделали 13 выстрелов.
Результаты были представлены в Наркомат вооружения и вызвали определенный интерес. Во всяком случае, там состоялось расширенное заседание с участием представителей Наркоматов боеприпасов и авиационной промышленности, Артиллерийского комитета ГАУ. Наркомы вооружения и боеприпасов утвердили решение о продолжении исследований в этой области, но этим занимались уже другие предприятия и НИИ. Ныне макет огнестрельного оружия на «жидком порохе», созданный на заводе № 468, хранится в музее ФГУП «МКПК «Универсал» (его детали, кроме корпуса, ствола и тумбы — «родные», от испытывавшегося экземпляра). Интересно, что параллельно с работами завода № 468 над 14,5-мм оружием с «жидким порохом» и буквально рядом, на заводе № 293, М.Л. Миль разрабатывал другой вариант противотанкового оружия пехоты (чрезвычайно актуальная в тот период тема) — реактивный гранатомет на основе опять же авиационных реактивных снарядов PC-82.
В июле 1943 г. завод № 468 вернулся на свою территорию в Бескудниково, где все это время находился филиал завода. Приказом наркома авиационной промышленности Шахурина от 1 сентября 1943 г. бывший директор филиала Г.И. Байдаков был назначен директором завода № 468 (потом, во время войны эту должность исполняли еще Н.И. Горьковеноки В.И. Крупнов), а А.И. Привалов остался главным конструктором завода. Тем самым как бы разделялись работы — по серийному производству и опытно- конструкторские над новыми объектами. Но вопросы развития парашютно-десантной техники снова оказались отодвинуты на второй план. Тем более, что в конце 1943 — начале 1944 г. на заводе была размещена конструкторская группа во главе с полковником П.В. Цыбиным, проектировавшая десантные планеры.
Надо сказать, что еще в 1930-е гг. советские специалисты рассматривали четыре основных способа десантирования — парашютный, посадочный, беспарашютный сброс с бреющего полета и планерный. В штаты воздушно-десантной бригады, утвержденные в ноябре 1940 г., наряду с парашютной и посадочной группой включили планерную (хотя ни одного планера у советских ВДВ к началу войны не было), Упомянутое «Положение о воздушно- десантных войсках Красной Армии» от 29 августа 1941 г. указывало, что «Воздушно-десантные войска Красной Армии являются специальным родом войск и состоят из парашютных, посадочных и авиационно-планерных частей». Еще ранее, в июне 1941 г., командование ВВС определило требования к десантным планерам. Были разработаны и приняты к производству планеры А-7 O.K. Антонова, Г-11 В.К. Грибовского и КЦ-20 П.В. Цыбина — на 7,11 и 20 человек соответственно. В ходе войны они использовались и как десантные, и для снабжения войск и партизан.
В 1943 г. началась разработка новых планеров с большей грузоподъемностью. Такие достоинства планерных десантов, как возможность компактно и почти «бесшумно» высадить подразделения с тяжелым вооружением, привлекали большое внимание (особенно с учетом широкого применения планерных десантов вермахтом и войсками союзников), так что десантные планеры еще долгое время «заслоняли» собой тему ПДТ. Буквально через год после войны возобновилось производство десантных планеров и разработка планеров для десантирования тяжелого оружия и техники. Такие планеры были спроектированы в КБ Грибовского, Цыбина (Ц-30 и Ц-60), Бакшаева (Т-1). В 1948 г. в ОКБ А.С. Яковлева создали тяжелый планер Як-14, в ОКБ С.В. Ильюшина — Ил-32. Можно вспомнить и «воздушный прицеп», разрабатывавшийся в ОКБ O.K. Антонова уже в 1950 г.
Это сказалось на ходе работ завода № 468. Группа Цыбина довольно быстро выросла в собственное ОКБ, а вскоре после окончания войны приказом наркома авиационной промышленности от 19 ноября 1945 г. завод № 468 был возвращен в подчинение 7-му Главному управлению НКАП, А.И. Привалова назначили директором завода, а П.В. Цыбина — главным конструктором. Опытно-конструкторские работы сосредоточились на планерах Цыбина, в его ОКБ перевели и конструкторов-«парашютистов».
