стадо лебед?й пущаше, нъ своя в?щиа пръсты на живая струны въскла- даше; они же сами княземъ славу рокотаху.

Почнемъ же, братие, пов?сть сию отъ стараго Владимера до нын?шняго Игоря, иже истягну умь кр?постию своею и поостри сердца своего мужествомъ, наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Полов?цькую за землю Руськую.

Тогда Игорь възр? на св?тлое солнце и вид? отъ него тьмою вся своя воя прикрыты. И рече Игорь къ дружин? своей: «Братие и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти. А всядемъ, братие, на свои бръзыя комони, да позримъ синего Дону». Спала князю умь похоти, и жалость ему знамение заступи, искусити Дону великаго. «Хощу бо, — рече, — копие приломити конець поля Половецкаго съ вами, русици. Хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону».

О Бояне, соловию стараго времени! Абы ты сиа плъкы ущекоталъ, скача, славию, по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы, спивая[Испр. М-П, Е свивая.] славы обаполы сего времени, рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы. Шти было п?сь Игореви, того (Олга) внуку: «Не буря соколы занесе чресъ поля широкая, — галици стады б?жать къ Дону великому». Чили въсп?ти было, в?щей Бояне, Велесовь внуче: «Комони ржуть за Сулою, — звенить слава въ Кыев?. Трубы трубять въ Нов?град?, — стоять стязи въ Путивл?!». Игорь ждетъ мила брата Всеволода. И рече ему буй туръ Всеволодъ: «Одинъ брать, одинъ св?тъ светлый — ты, Игорю, оба есв? Святъславличя! С?длай, брате, свои бръзыи комони, а мои ти готови, ос?длани у Курьска напереди. А мои ти куряни св?доми къмети, подъ трубами повити, подъ шеломы възлел?яны, конець копия въскръмлени, пути имь в?доми, яругы имъ знаеми, луци у нихъ напряжени, тули отворени, сабли изъострени, сами скачють, акы с?рыи влъци въ пол?, ищучи себе чти, а князю славы».[Испр. М-П, Е слав?.]

Тогда въступи Игорь князь въ златъ стремень и по?ха по чистому полю. Солнце ему тъмою путь заступаше. Нощь стонущи ему грозою. Птичь убуди. Свистъ зв?ринъ въста близ. [Испр. М-П зби. Е текста свисть… зби нет.] Дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаем?, Влъз?, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и теб?, Тьмутораканьскый[Е Тъмутораканскый.] блъванъ.

А половци неготовами дорогами поб?гоша къ Дону великому. Крычатъ т?л?гы полунощы, рци лебеди роспужени.[Испр. М-П, Е роспущени.] Игорь къ Дону вой ведетъ. Уже бо б?ды его ⁸пасутъ птиць под облакы⁸.[8–8 Испр. М-П, Е пасетъ птиць подобию.] Влъци грозу въсрожатъ по яругамъ. Орли клектомъ на кости зв?ри зовутъ. Лисици брешутъ на чръленыя щиты. О Руская земле! Уже за шеломянемъ еси!

Длъго ночь мркнетъ. Заря св?тъ запала. Мъгла поля покрыла. Щекотъ славий успе. Говоръ галичь убуди. Русичи великая поля чрьлеными щиты прегородиша, ищучи себ? чти, а князю славы.

Съ зарания въ пяткъ потопташа поганыя плъкы половецкыя и, рассушясь стрелами по полю, помчаша красныя д?вкы половецкыя, а съ ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты. Орьтъмами, и япончицами, и кожухы начашя мосты мостити по болотомъ и грязивымъ м?стомъ, и всякыми узорочьи полов?цкыми. Чрьленъ стягъ, б?ла хорюговь, чрьлена чолка, сребрено стружие храброму Святьславличю! Дремлетъ въ пол? Ольгово хороброе гн?здо, далече залетало. Не было ⁹не в обид?⁹[9–9 Испр. М-П нъ обид?.] порождено, ни соколу, ни кречету, ни теб?,

чръный воронь, поганый половчине! Гзакъ б?житъ с?рымъ влъкомъ, Кончакъ ему сл?дъ править къ Дону великому.

Другаго дни велми рано кровавыя зори св?тъ пов?даютъ. Чръныя тучи[Испр. М-П тучя. Е туча.] съ моря идутъ, хотятъ прикрыти 4 солнца, а въ нихъ трепещуть синии млънии. Быти грому великому, итти дождю стрелами съ Дону великаго! Ту ся копиемъ прила- мати, ту ся саблямъ потручяти о шеломы половецкыя, на р?ц? на Каял?, у Дону великаго. О, Руская земл?! Уже за [Испр. М-П, Е не.] шеломянемъ еси!

Се в?три, Стрибожи внуци, в?ютъ съ моря стрелами на храбрыя плъкы Игоревы! Земля тутнетъ. Р?кы мутно текуть. Пороси поля прикрываютъ. Стязи глаголютъ: половци идуть отъ Дона, и отъ моря, и отъ вс?хъ странъ. Рускыя плъкы отступиша. Д?ти б?сови кликомъ поля прегородиша, а храбрии русици прегра- диша чрълеными щиты.

Яръ туре Всеволод?! Стоиши на борони, прыщеши на вой стрелами, гремле- ши о шеломы мечи харалужными! Камо, туръ, поскочяше, своимъ златымъ ше- ломомъ посвечивая, тамо лежать поганыя головы половецкыя, поскепаны саблями калеными шеломы оварьскыя отъ тебе, яръ туре Всеволоде! Кая раны дорога брата,[Испр. М-П, Е братие.] забывъ чти и живота, и града Чрънигова, отня злата стола, и своя милыя хоти красныя Глебовны свычая и обычая?

Были в?чи[К с?чи.] Трояни, минула л?та Ярославля. Были плъци Олговы, Ольга Святьславличя. Тъй бо Олегъ мечемъ крамолу коваше и стр?лы по земли с?яше, ступаетъ въ златъ стремень въ град? Тьмуторокан?. Тот[Испр. М-П, Е то.] же звонъ слыша дав- ный великый Ярославль[Испр. М-П, Е Ярославь.] сынъ Всеволодъ,[Испр. М-П Всеволожь. Е Всеволожъ.] а Владимиръ по вся утра уши закла- даше въ Чернигов?. Бориса же Вячеславлича слава на судъ приведе, и на Канину зелену паполому постла за обиду Олгову, храбра и млада князя.

Съ тоя же Каялы Святоплъкь полелйя[Испр. М-П, Е повел?я.] отца своего междю угорьскими иноходьцы ко свят?й Софии къ Киеву. Тогда при Олз? Гориславличи с?яшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждьбожа внука. Въ княжихъ крамолахъ в?ци челов?комь скратишась.

Тогда по Руской земли р?тко ратаев? кикахуть, нъ часто врани граяхуть, трупиа себ? д?ляче, а галици свою р?чь говоряхуть, хотять полет?ти на уедие.

То было въ ты рати и въ ты плъкы, а сицей рати не слышано! Съ зараниа до вечера, съ вечера до св?та летятъ стр?лы каленыя, гримлютъ сабли о шеломы, трещать копиа харалужныя въ пол? незнаем? среди земли Половецкыи. Чръна земля подъ копыты, костьми была посеяна, а кровию польяна, тугою взыдоша по Руской земли.

Что ми шумить, что ми звенить давечя рано предъ зорями? Игорь плъкы заворочаетъ, жаль бо ему мила брата Всеволода. Бишася день, бишася другый. Третьяго дни къ полуднию падоша стязи Игоревы. Ту ся брата разлучиста на брез? быстрой Каялы. Ту кроваваго вина не доста. Ту пиръ докончаша храбрии русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую. Ничить трава жало- щами, а древо с тугою къ земли преклонилось

Уже бо, братие, невеселая година въстала, уже пустыня[Испр. М-П, Е пустыни.] силу прикрыла. Въста- ла обида въ силахъ Дажьбожа внука, вступила [Испр. М-П, Е вступилъ.] д?вою на землю Трояню, въспле- скала лебедиными крылы, на син?мъ море у Дону плещучи. Убуди жирня времена. Усобица княземъ на поганыя погыбе. Рекоста бо брать брату: «Се мое, а то мое же». И начяша князи про малое «се великое» млъвити, а сами на себ? крамолу ковати. А погании съ вс?хъ странъ прихождаху съ победами на землю Рускую. О! Далече зайде соколъ, птиць бья къ морю. А Игорева храбраго плъку не кр?сити. За нимъ кликну Карна и Жля, поскочи по Руской земли, смагу м?чючи[Испр. М-П, Е мычючи.] въ пламян? роз?. Жены руския въсплакашась, а ркучи: «Уже намъ своихъ милыхъ ладъ ни мыслию смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати». А въстона бо, братие, Киевъ тугою, а Черниговъ напастьми. Тоска разлияся по Руской земли. Печаль жирна тече средь земли Рускый. А князи сами на себе крамолу коваху. А погании сами победами нарищуще на Рускую землю, емляху дань по б?л? отъ двора.

Тии бо два храбрая Святъславлича, Игорь и Всеволодъ, уже лжу убуди которою,[Испр. М-П, Е которую.] то бяше успилъ отецъ ихъ Святъславь грозный великый Киевскый. Грозою бяшеть притрепалъ[Испр. М-П, Е притрепеталъ.] своими сильными плъкы и харалужными мечи наступи на землю Половецкую, притопта хлъми и яругы, взмути р?ки и озеры, иссуши потоки и болота, а поганаго Кобяка изъ Лукуморя отъ жел?зныхъ великихъ плъковъ половецкихъ, яко вихръ, выторже. И падеся Кобякъ въ град? Киев?, въ гридниц? Святъславли. Ту н?мци и венедици, ту греци и морава поютъ славу Святъславлю, кають князя Игоря, иже погрузи жиръ во дн? Каялы р?кы половецкия, рускаго злата насыпаша. Ту Игорь князь выс?д? изъ с?дла злата, а въ с?дло кощиево. Уныша бо градомъ забралы, а веселие пониче.

А Святъславь мутенъ сонъ вид? въ Киев? на горахъ. «Синочь съ вечера од?вахъте мя, — рече, — чръною паполомою, на кроваты тисов?. Чръпахуть ми синее вино съ трудомь смешено, сыпахуть ми тъщими