попросилась со мной. Поднявшись к себе в гардеробную, я также переоделся в белые домашние брюки и белую же рубашку, а потом прошел в кабинет. Маша уже расположилась в облюбованном ей еще в прошлый раз кресле и листала одну из моих книг. Устроившись за рабочим столом и включив настольную лампу, я взялся за дневник. Сделав необходимые записи, я разобрал сегодняшнюю стычку и нашел, что все мои действия (удары и передвижения) были безупречны. Последнее время я все чаще приходил к подобным выводам, хотя был очень придирчив к себе – мое мастерство становилось совершенным. Однако я не испытывал ни малейшей гордости по этому поводу – на то ушла вся жизнь…

Много десятков жизней, если быть точным… Подняв голову, я встретился глазами с Машей, внимательный взгляд которой уже чувствовал давно.

– Когда мы с вами отправимся на Красное Плато? – с легким смущением в голосе (ожидала выговора) спросила она.

С минуту я задумчиво смотрел на девушку: за те несколько дней, что она провела в моем доме, Маша совершенно преобразилась – необычайно похорошела и расцвела, превратившись в настоящую юную красавицу. И в этом не было ничего удивительного – здесь, рядом со мной, она была действительно дома.

– Послезавтра, – наконец ответил я. – Поездка может продлиться два-три дня, и мы сперва тщательно подготовимся.

– Мне ужасно нравится, что вы никогда не удивляетесь любым моим вопросам! – сообщила мне Маша. – И всегда так ровно и хорошо отвечаете!

– Вы не из тех, кто задает неподобающие вопросы, – улыбнулся я, откладывая дневник.

– И даже когда… – моя собеседница не договорила.

– Я нашел его вполне естественным, – продолжая улыбаться, сказал я. – И даже правомерным…

Мы еще долго говорили почти обо всем на свете, и Маша, задавая вопросы, интуитивно не касалась действительно нежелательных тем. В этот вечер, подобно ей, я сам чувствовал небывалый за многие годы покой и даже чуждое мне состояние безмятежности. И как-то вдруг подведя окончательный итог (как знать – будет ли у меня на это время, когда придет мой час?), я рассудил, что пройденный мною беспощадный и грозный путь был в целом достойным и прекрасным – лучшей жизни трудно было пожелать. Да, в ней было немного радости, совсем мало надежд, расставания почти без встреч, а потери без находок, но разве не из всего этого и слагается наша полноценная жизнь в физических мирах? И разве кто измерил значимость почти неуловимых мгновений счастья среди долгих лет бед и страданий?

Красная каменистая пустыня, местами разбитая крупными расщелинами и повсюду иссеченная многочисленными мелкими трещинами, уходила за горизонт. Мне удалось почти сразу обнаружить одну из древних дорог, выполненную из невероятной толщины каменных плит, лежащих на мощной щебеночной подложке, которая за десятки тысяч лет приобрела практически монолитную структуру. Сверхтвердая горная порода, из которой когда-то (пропасть тысячелетий назад) были вырублены плиты, все время своего существования почти успешно противостояла ветровой эрозии – светло-серая поверхность дороги казалась гладкой и блестящей в полуденных лучах Анеллы. Тяжелый (более двадцати тонн) огромный военный грузовик, на базе которого был выполнен мой автодом? шел почти ровно и лишь временами чуть подрагивал на едва заметных стыках плит. При выезде из портала температура окружающего воздуха превысила сорок градусов тепла, и я даже включил кондиционер, опасаясь за свою спутницу. Однако надобность в нем скоро отпала – на вершине плато температура упала градусов на двадцать. Осторожно ведя громадную машину со скоростью в сорок-пятьдесят километров в час, я временами поглядывал на Машу, очень удобно расположившуюся на трехместном пассажирском сиденье. Вид у девчонки был впечатляющий: светло- коричневая кожаная юбка, длиной сантиметров на десять выше колен (швеи ошиблись и здесь), короткий жилет из того же материала, кремовая блузка, телесного цвета чулки и высокие кожаные сапожки также близкие по цвету к основному наряду. Под правой рукой на широком поясе – длинный нож с украшенной золотом и драгоценными камнями рукоятью в прекрасно оформленных ножнах. Когда я вручил спутнице этот великолепный клинок, мне сразу вспомнился другой, ничуть не уступавший ему нож, подаренный мной два с лишним года назад… Прошедшее время нимало не ослабило боль той потери, и теперь было совершенно очевидно, что она останется со мной после ухода в лучший мир… Маша повернула голову, улыбнулась мне и изящным (чуть небрежным) движением поправила пышные темные волосы. Едва уловимо сверкнули великолепные бриллианты на серьгах и колье – я сам предложил ей надеть эти драгоценные украшения, рассчитывая в пути выбрать время для зарядки камней и сделать более щадящий в сравнении с рубиновым набором талисман. Медленно снизив скорость, я остановил машину, потянул на себя рычаг ручного тормоза и выключил двигатель – дальше дорога разветвлялась, и я решил осмотреться. Выдвинув подножку и откинув тяжелую бронированную плиту верхнего люка, я задержался на секунду и глянул на свою спутницу, которая чуть коснулась рукой в кожаной перчатке моего плеча.

– Я с вами! – решительно сказала она.

– Маша! – с легким упреком отозвался я и чуть улыбнулся. – Когда будем возвращаться в кабину, ваша юбка окажется неизвестно где…

– Вы все равно уже дважды видели меня без юбки! – заметила она, и ее щеки слегка порозовели. – Правда, если…

– Никаких «если»! – чуть более решительно, чем следовало, остановил я собеседницу. – Вы выглядели просто восхитительно, и мне следовало сказать это еще тогда!

Чтобы не углубляться в обсуждение этой темы, я быстро поднялся через люк на крышу кабины и подал руку своей спутнице, помогая ей также выбраться наверх. Отсюда мы перешли на крышу фургона, которая была почти на метр выше. Остановились среди тщательно закрепленных газовых баллонов и неторопливо огляделись. Со стороны левой дороги не было ничего примечательного, правая же вела к едва видневшимся на самом горизонте в голубоватой дымке каким-то исполинским руинам, немало, впрочем, походившим и на причудливый горный массив. Температура воздуха оставалась довольно комфортной – чуть больше двадцати градусов тепла, а откуда-то с юга временами дул легкий ветерок.

– Мне кажется, что нас здесь ждут небезопасные приключения, – задумчиво сказал я, оглядывая ближайшие окрестности мрачной каменистой пустыни. – Где-то в округе чувствуются местные обитатели…

– С вами мне ничего не страшно, – придерживаясь за мой локоть, заметила девушка. – Я отчего-то стала чувствовать себя какой-то необыкновенно смелой и сильной, а еще очень красивой…

– Вы просто стали сами собой, – ответил на это я.

– Благодаря вам! – засмеялась моя спутница и легко коснулась прохладными губами моей щеки. – Вы первый мужчина, которого я целую… Хотя вы и так все знаете!

Мне подумалось, что, найдя здесь подходящие для энергетической зарядки драгоценные камни, я, пожалуй, сумею создать целую магическую систему огромной мощности, с помощью которой можно будет взломать любые пространственно-временные барьеры и даже вернуть в свои миры тех, кто оказался здесь не по своей воле… Если меня не остановят прежде, разумеется… Маша продолжала весело болтать – ее настроение не оставляло желать лучшего, тем более, что вчерашний день совсем не дал времени на разговоры: сначала пришлось повозиться на нашем огороде, а потом до вечера я был занят подготовкой автодома, которая включала в себя не только проверку всех систем машины, но и заливку водяного танка (топливные баки были и так полны), загрузку солидного запаса консервов, а также наполнение двух объемных холодильников свежеморожеными и скоропортящимися продуктами для употребления в первые же дни. Как обычно, я не отступил от своего правила: собираясь в дорогу на два-три дня, быть готовым провести в пути несколько месяцев. Почувствовав позади себя какое-то неясное движение, я немедленно оглянулся, автоматически ставя туманную защиту – мощный энергетический купол, искажающий электромагнитные волны оптического диапазона. К автодому подбирался хищный зверь – его длинное, поразительно гибкое тело было сплошь покрыто, словно чешуей, небольшими красноватыми пластинами, делавшего их обладателя едва различимым на бескрайней поверхности пустыни. Приблизившись к машине, чудовище потянуло носом, и на макушке его продолговатой головы приподнялись сразу несколько пластин, видимо, приоткрывая слуховые отверстия. Неторопливо переступая мощными лапами и чуть помахивая длинным, закованным в такую же пластинчатую роговую броню хвостом, зверь медленно двинулся вдоль магического поля, обходя машину. На глаз в нем было метров пять длины (почти треть приходилась на