того крохотного опыта, когда Мэй заливался слезами, не стоило даже пытаться ввергать его в более сильные переживания. Если бы он почувствовал, как гибнет МИР… Боюсь, не выдержал бы и либо сошёл с ума вместе со мной, либо, что куда вероятнее, просто и примитивно умер. А брать на себя смерть эльфа, особенно после того, как Магрит строго-настрого (ну, пусть, не строго, но любая её просьба всегда была и будет для меня велением свыше) приказала «не делать им больно»… Я бы себе не простил. И себя бы не простил, это уж точно!

Конечно, он думает, что лэрр умер. Логично и обоснованно. Но не всё в подлунном мире подчиняется логике, малыш… Отворачиваюсь и делаю вид, что копаюсь в вещах.

– Почему же умер? Жив, здоров… Ну, почти. И скоро отправится к себе домой.

– Это… правда? – он мне не верит. Пока ещё не верит. Может, и к лучшему?

– У меня нет причин Вам лгать, господин.

– Этого я не знаю. Что, если…

– Спросите у милорда Ректора.

– Он не хочет отвечать, – жалоба обиженного ребёнка.

– Значит, есть что-то, что Вам не следует знать, только и всего. Но при чём здесь жизнь и смерть? Вовсе ни при чём.

– Вы… Вы уверены, что лэрр…

Что он делает, малолетний негодник? Опять пытается прицепиться ко мне своим syyth? Ну, нет, больше – ни разу! Хотя, понимаю, почему он так поступает: после посещения храма Шаан я умиротворён – дальше некуда, и, следовательно, спокоен и уверен. Не в себе, конечно, а совсем в иных вещах, но… Внешне такая уверенность ничем не отличается от любой другой – немудрено ошибиться. Однако не слишком ли много будет ошибок кое у кого на счету? Ну, погоди, lohassy!

– Я бы на Вашем месте тщательнее выбирал место для бросания «якоря».

Пауза. И – растерянное:

– Что… что Вы сказали?

– Держите свои эмоции в узде, господин эльф, иначе опять совершите тот же промах, что и в прошлый раз.

– К-какой промах?

– Вы плохо слышите? А я полагал, что длинные уши благоприятно влияют на слух.

– К-кто Вы?

– Заикание – Ваш наследственный порок или приобретенный? – продолжаю острить. А что? Всем можно, мне нельзя? Не согласен!

– Не… не может… – он снова пытается дотянуться до меня лучами syyth, и я позволяю им коснуться своего сознания. Но только коснуться! – Это… Это ТЫ?!

Так. Знакомая картинка. Остаётся надеяться только, что «радость» Мэя будет несколько более сдержанной, чем подобное проявление чувств со стороны…

Глупо было на это рассчитывать. Глупо и опрометчиво, потому что эльф вообще не счёл нужным ограничивать силу своего воодушевления: вцепился в меня обеими руками, пряча лицо где-то в складках шарфа и… Это ещё что такое? Никаких слёз!

– Вот что, молодой человек, – сказал я спустя минуту, силясь создать дистанцию между собой и длинноухим плаксой по поводу и без повода, – если будете продолжать в том же духе, я…

– Да делай, что хочешь! – разрешает Мэй. – Всё равно никуда больше не отпущу!

– Вот как? Вряд ли у тебя хватит сил меня удержать.

– Хватит!

– И на чём основывается твоя уверенность, позволь спросить?

– А ни на чём! Просто – не отпущу! – довольная, хотя и немного зарёванная физиономия.

– Не получится, – оттягиваю шарф и демонстрирую эльфу ошейник. Серебристые ресницы недоумённо вздрагивают:

– Это… Что это значит?

– Не догадываешься?

– Я… не… ты хочешь сказать, что…

– Что не принадлежу самому себе.

– Но… Это неправильно! – ничего себе, заявление. Несколько неожиданное и, прямо скажем, нежелательное. И глаза – только-только просохшие – снова готовы наполниться… Фрэлл!

– Не надо принимать всё так близко к сердцу! Подумаешь… Что случилось, то случилось. Только не предлагай выкупов и всякого такого! – спешу пресечь фантазии эльфа в зародыше. – У тебя личных денег нет, у Кэла, насколько понимаю, тоже. Так что…

– Я дядю попрошу!

– Отставить дядей и всех остальных! Будешь упорствовать, точно никогда меня больше не увидишь!

– А если не буду? – в лиловом серебре сверкнули огоньки желания поторговаться. Тоже мне, купец начинающий.

– Тогда возможны варианты.

– Какие?

– Ты меня отпустишь или нет? Всю одежду уже измял…

– Если пообещаешь не убегать… сразу, – эльф идёт на небольшую уступку.

– Обещаю. Вот только отдам… – протягиваю ему хрустальную капельку. Мэй строго сдвигает брови:

– Как это понимать? Я же сказал: мне всё равно, что будут думать другие!

– Тебе – да. Мне… частично. А вот всем остальным… Раб не может владеть эльфийской «искрой», таковы правила.

– Глупые правила! – ну, ты ещё ногой топни, жеребчик.

– Любые правила глупы по определению, потому что заставляют игроков поступать не так, как хочется, а так, как должно. Мэй, послушай меня внимательно: ты можешь подарить свою ky-inn только трижды. Два раза ты уже… ошибся, и я хочу, чтобы третий выбор стал удачнее двух первых. К тому же… Ты ведь должен будешь предстать пред грозные очи Повелителей Драконьих Домов, не так ли? Среди них, наверняка, есть персоны, более чем достойные такого Дара. Согласен?

– Но… Откуда ты знаешь про…

– Много читал в детстве. Но речь не об этом. Возьми свою «искру» и храни её хорошенько – для того, кто по-настоящему будет её достоин. Договорились?

– Я не хочу! Мне не нужны другие… персоны! Я уже выбрал!

– Мэй… – выдыхаю, чтобы успокоиться, а то малолетний стервец ухитрился снова нарушить моё душевное равновесие. – Я всё сказал. Чтобы ky-inn оказалась в моём владении в третий раз, должно случиться что-то настолько… невероятное, что даже представить себе не могу. Будь хорошим мальчиком, и не спорь со взрослыми!

– Считаешь, что ты – старше? – угрюмо-капризный взгляд из-под челки.

– Не считаю, а знаю! Раза в четыре, а может, и во все десять.

– И всё-таки…

– Третье предупреждение!

– М-м-м-м? Это значит, что… – какое загадочное выражение лица. Планирует очередную пакость? Мне уже страшно.

– Это значит, что наши дороги расходятся!

– И это замечательно! Потому что дороги расходятся, чтобы потом сойтись вновь! И всё начнется сначала!

Пожалуй, этот раунд Игры выиграл эльф. И ведь понимает это, lohassy. Что же мне делать? Признать поражение? Наверное, придётся, потому что он, и в самом деле, прав: когда завершается один цикл, начинается другой, и кто может поручиться, что в нём наши судьбы не пересекутся ещё раз? Но пока…

– После праздников, надеюсь, ты отправишься домой?

– Да. А ты?

– Я?