– Ну конечно! – я повис на его плече, доверчиво заглядывая в глаза. – Я же такой беспомощный… такой неумелый… такой глупый… Мне обязательно нужен хозяин, чтобы…
Мастер возмущённо меня стряхивает.
– Мерзавец…
– Это уже было! И совсем недавно!
– Гадёныш…
– Очень близко к истине!
– Какой расчётливый и холодный ум…
– Ты меня хвалишь? Я польщён!
Рогар некоторое время сражается с гневом. Точнее, выбирает между злостью и смехом. Кто одерживает победу? Конечно, второй из поединщиков: Мастер закидывает голову и оглушительно смеётся. А отсмеявшись, грозит мне пальцем:
– Ты за это дорого заплатишь!
– За что? – обиженно надуваю губы.
– Надо же… первый раз в жизни так попасться… Я-то думал, что… Хотя… Видел же, куда ввязываюсь. И прекрасно видел…
– Твоё решение?
– Я должен что-то решать? – искреннее удивление в серых глазах.
– А кто же? Я на себя такую ношу не взваливал.
– И поступал совершенно правильно! Итак, ты хочешь, чтобы я возился со всем этим молодняком?
– Почему бы и нет? – пожимаю плечами.
– А что будешь делать ты?
– Придумывать нам с тобой новые проблемы, конечно же!
– Кажется, стоит тебя выпороть, – задумчиво роняет Мастер.
– И выпорешь! Только чуток попозже, потому что… Мне еще ошейник надо вернуть.
– Ты что, его потерял?
– Нет, пропил! Ну не с собой же всё время такую пакость таскать.
– Пакость? – Рогар делает вид, что обижается. – Между прочим, у меня запасных нет, и придется просить одного очень уважаемого…
– Гнома! – заканчиваю фразу за своего хозяина, и тот шумно выдыхает воздух:
– Опять забыл, что ты успел перезнакомиться со всеми моими друзьями…
– И создать у них о тебе весьма благоприятное впечатление! – подмигиваю.
– Это как сказать… Тот же Гедрин…
– Давай потом его вспомним, идёт?
– Ты куда-то торопишься?
– За ошейником. Являться в дом к двум незамужним женщинам, на ночь глядя – как-то невежливо, не находишь?
– Для тебя-то? – хохотнул Рогар.
– А что такое? Я, кстати, получил великолепное воспитание, что б ты знал!
– Вижу. Ладно, беги… Где тебя искать-то?
– У К… У милорда Ректора.
– Ты там живешь теперь?
– Куда пустили, там и живу!
– К Эри заглянешь?
– Почту за честь. Разрешите идти? – отвешиваю короткий поклон.
– Иди уж… Шарфик у тебя… больно любопытный.
– Чем же? Обычный шарфик.
– Тем, что под ним, – Мастер щурит глаза. – Пользоваться-то умеешь?
– А то!
– Хотелось бы посмотреть.
– Всенепременно! Когда буду в полном твоём распоряжении, вот тогда и…
– Опять ведь улизнёшь, знаю я тебя… Ладно, до встречи!
Раз уж Рогар меня отловил и вынудил вспомнить о некоторых обязанностях, и в самом деле, нужно вернуть обратно своё имущество. Ну почему я не захватил «бусики» с собой в последний раз, когда выходил из дома Агрио? Ky-inn21ведь взял. И цепочку с ладошкой Йисиры – тоже. А теперь придётся из-за ерунды подвергать себя опасности. Какой? Быть узнанным и вызванным на откровение, конечно же. Правда, графинь я не особенно опасался: старшая, скорее всего, и не обратит внимания на скромного… скажем, посыльного, а младшая… Думаю, для неё сейчас существует единственный мужчина на свете в лице Мэвина, а все остальные могут идти дышать свежим воздухом.
В чём ваш покорный слуга и убедился, постучав в дверь особняка: Равель, появившаяся на пороге, лишь растерянно скользнула по моему лицу взглядом:
– Что Вам угодно, сударь?
– Милорд Ректор прислал меня за личными вещами некоего лэрра, который жил в этом доме. Могу я их забрать?
– Как он себя чувствует? – голос девушки расцвёл такой искренней обеспокоенностью, что мне стало немного стыдно. И за своё поведение – в том числе.
– Он… почти выздоровел, госпожа. Скоро будет на ногах.
– Как это чудесно! Мы так испугались, когда узнали, что Ив… – она на мгновение запнулась. – Лэрр Ивэйн заболел. Вы… не передадите ему небольшое письмо? Вы ведь увидитесь с ним, да?
– Разумеется, передам, госпожа.
– Я напишу, пока Вы будете собирать вещи…
Собирать… Что тут собирать – смех один! Черновики, оставшиеся от моих трудов над дневником Лара, я порвал на мелкие кусочки и отправил в камин. Плащ… нет, брать не буду – не пристало мне такую роскошь носить. А, вот и он! Не мудрствуя лукаво, я защёлкнул ошейник там, где ему и полагалось находиться. На шее, то есть. В свете сложившихся обстоятельств это даже выгодно – кому-то принадлежать…
Он вошёл бесшумно, как и всегда. Вошёл и остановился у порога, прислонившись к стене. За что особенно не люблю листоухих, так это за их «эльфийский шаг»: я же не враг, чтобы ко мне подкрадываться!
– Что Вы здесь делаете? – посмотрите только, какой холодный тон! Ну да, конечно, чего с простым слугой церемониться…
– Госпожа графиня не сказала? Милорд Ректор прислал меня за вещами лэрра.
Лиловое серебро глаз внезапно оказалось совсем рядом:
– Что с ним?
– Ничего такого… Он просто болен.
– Чем?
– Откуда я знаю?
– Вы его видели?
– Ну… да, – старательно смотрю куда угодно, только не в глаза Мэя.
– Давно?
– На той неделе, – отвечаю предельно честно: и в самом деле, ведь, проснулся я совсем уже другим… человеком.
– Значит, и Вы не знаете… – сокрушенный вывод.
– Чего не знаю?
– Того, что лэрр умер!
Ой, как же мне не нравится твоё настроение, малыш. Почему – «умер»? Только лишь… Фрэлл! Нехорошо-то как получилось.
Вольно или невольно, нарочно или неосознанно, но, теряя рассудок в объятьях Пустоты, я успел уничтожить «якорь», который связывал меня с эльфом. А как можно было поступить иначе, скажите? После
