Суровых законов гнет.Врывалась кокамов[70] волчья орда,С пастбищ наши сгоняли стада,Бешеный хан Куспега[71] налетал,Кровь его ядом была налита,В глазах его — вечно стояла ночь.Хан у народа любимую дочьВ жены насильно к себе уводил.Сердце он вырвал из нашей груди,Тогда в джайляу[72] пыль поднималась,Тогда в озерах вода волновалась,Тогда над степями с клекотом злымТревожно летали орлы…Эй, скажи мне, судьба-великан,Чем же вспомню я сум-заман?На сердце оставили черный следСемьдесят горьких лет.Был хан Аблай[73]. Как голодный шакал.Он по аулам добычу искал.Юрту хана датки[74] окружали.Нукеры[75] хана оберегали…Баям с Аблаем привольно жилось,Баям он дал золотое седло.А тем, чьи плечи сдавила сума,Был он, как злая степная зима!Память открыла мне повесть одну…Любимому сыну вез хан жену.Красавица ехала на коне,Рабыни усталые шли за ней,Судьба им хомут тяжелый дала —Дешевле овцы их жизнь была.Слушала степь их беспомощный стонИ проклинала ханский закон.Эй, скажи мне, судьба-великан,Чем же я вспомню сум-заман?На сердце оставили черный следСемьдесят горьких лет.Джангера[76] какой забудет аул?В степях проносился далекий гул,И змеи ползли из разных концов,Край мой сжимало тугое кольцо.С русским царем принес Джангер-ханВ подарок народу плеть да аркан.Как волки зубами арка[77] рвали,Раны горячие оставляли,Лучшие выпасы наши брали,Лучшие реки у нас украли,Лучший табун из степей увели,Наши родные кибитки сожгли!Оставили нам пески да пустырь,Душу народа они на пластыРезали! Ханское было кадэ[78].Защиты народ не нашел нигде…Эй, скажи мне, судьба-великан,Чем же я вспомню сум-заман?На сердце оставили черный следСемьдесят горьких лет.Царских приказов хитрый вершитель,В степь пришел волостной управитель,Коварный и злой, как сам сатана;С ним появились: мирза, старшина,В байскую юрту сам бий[79] приезжал,На мягких подушках бий ночевал,На бийской груди блестела медаль…Кипели котлы. Бурлила вода…В юрте, белее чем вымытый мел,Бай на коврах сыр-дарьинских сидел.Керсень[80] дорогой, с узорами лис,Пенился в нем золотистый кумыс.. . . . . . . . . .Кедей-бишара[81] был похож на тень,На голом теле — колючий чекмень[82].Малай-бишара с домброй да кнутомВ долинах ходил за байским скотом…Сжигал его летом солнечный зной,Бураны его заметали — зимой.Родная жена и две сестры —Для байбише[83] разводили костры.Сынишка любимый ласки не знал,Отцовская доля и сыну верна —Пас он в отарах байских ягнят,С детства на сердце обиду храня.Эй, скажи мне, судьба-великан,Чем же я вспомню сум-заман?На сердце оставили черный следСемьдесят горьких лет.Когда перешло мне за семьдесят лет,
