путешествуя налегке). In fact, he carried nothing but the lunch wrapped in the handkerchief (в сущности, он /не/ нес ничего, кроме ланча, завернутого в носовой платок). He was surprised, however, at the cold (он был удивлен, однако, таким холодом). It certainly was cold (несомненно, было холодно), he concluded (он сделал /такой/ вывод), as he rubbed his numb nose and cheek-bones with his mittened hand (так как он растирал свой окоченевший нос и щеки: «скулы» рукавицей: «рукой, одетой в рукавицу»). He was a warm-whiskered man (он был человеком с густой растительностью на лице, которая согревала его; warm — теплый; whisker — бакенбарды; борода; усы /кошки, тигра и т.п./), but the hair on his face did not protect the high cheek- bones and the eager nose (но волосы = волосяной покров на его лице не защищал /его/ высокие скулы и энергичный нос) that thrust itself aggressively into the frosty air (который вызывающе выставился в морозный воздух).
At the man's heels trotted a dog (по пятам = следом за этим человеком бежала собака; to trot — идти рысью; спешить; семенить), a big native husky (большая местная эскимосская лайка), the proper wolf-dog (настоящий волкодав; proper — присущий; полный, совершенный), gray-coated (с серой шерстью) and without any visible or temperamental difference from its brother, the wild wolf (и без каких-либо внешних или поведенческих отличий от своего брата, дикого волка; visible — видимый, видный; temperamental — темпераментный; свойственный определенному темпераменту). The animal was depressed by the tremendous cold (животное было подавлено /таким/ ужасным холодом). It knew that it was no time for travelling (оно знало, что /сейчас/ не время путешествовать). Its instinct told it a truer tale (его инстинкт подсказывал ему более верно: «рассказывал ему более правдивую сказку») than was told to the man by the man's judgment (чем подсказывал человеку его человеческий разум; judgment — приговор; мнение, суждение; рассудительность).
He plunged in among the big spruce trees. The trail was faint. A foot of snow had fallen since the last sled had passed over, and he was glad he was without a sled, travelling light. In fact, he carried nothing but the lunch wrapped in the handkerchief. He was surprised, however, at the cold. It certainly was cold, he concluded, as he rubbed his numb nose and cheek-bones with his mittened hand. He was a warm-whiskered man, but the hair on his face did not protect the high cheek-bones and the eager nose that thrust itself aggressively into the frosty air.
At the man's heels trotted a dog, a big native husky, the proper wolf-dog, gray-coated and without any visible or temperamental difference from its brother, the wild wolf. The animal was depressed by the tremendous cold. It knew that it was no time for travelling. Its instinct told it a truer tale than was told to the man by the man's judgment.
In reality (на самом деле), it was not merely colder than fifty below zero (было не просто больше: «холоднее», чем пятьдесят /градусов/ ниже нуля); it was colder than sixty below (было больше, чем минус шестьдесят; below — внизу, ниже; ниже нуля), than seventy below (/и даже больше/, чем минус семьдесят). It was seventy-five below zero (было семьдесят пять /градусов/ ниже нуля; -75 F = около -60 C). Since the freezing-point is thirty-two above zero (так как точка замерзания /по шкале Фаренгейта/ — тридцать два /градуса/ выше нуля), it meant that one hundred and seven degrees of frost obtained (это означало, что было сто семь градусов мороза; to obtain — получать; достигать). The dog did not know anything about thermometers (собака ничего не знала о термометрах). Possibly in its brain there was no sharp consciousness of a condition of very cold (возможно, в ее мозгу не было четкого осознания состояния сильного холода) such as was in the man's brain (такого, как в человеческом мозгу). But the brute had its instinct (но у животного был его инстинкт). It experienced a vague but menacing apprehension (его охватило смутное, но угрожающее предчувствие; to experience — испытывать; переживать) that subdued it and made it slink along at the man's heels (которое подавляло его и заставляло идти вперед по пятам = следом за этим человеком; to make smb. do smth. — заставить кого-то сделать что-то; to slink — красться; идти крадучись), and that made it question eagerly every unwonted movement of the man (и которое заставляло его изучать напряженно каждое необычное движение человека) as if expecting him to go into camp (как будто ожидая, /что/ он пойдет в лагерь) or to seek shelter somewhere and build a fire (или /будет/ искать где-нибудь укрытия и разложит костер; to build — сооружать, строить; создавать; fire — огонь). The dog had learned fire (собака знала, /что такое/ огонь; to learn — учить/ся/; узнавать), and it wanted fire (и ей нужен был огонь), or else to burrow under the snow (или в противном случае /нужно/ зарыться в: «под» снег) and cuddle its warmth away from the air (и свернуться калачиком, /чтобы сохранить/ свое тепло от /морозного/ воздуха; away — вдали; прочь).
In reality, it was not merely colder than fifty below zero; it was colder than sixty below, than seventy below. It was seventy-five below zero. Since the freezing-point is thirty-two above zero, it meant that one hundred and seven degrees of frost obtained. The dog did not know anything about thermometers. Possibly in its brain there was no sharp consciousness of a condition of very cold such as was in the man's brain. But the brute had its instinct. It experienced a vague but menacing apprehension that subdued it and made it slink along at the man's heels, and that made it question eagerly every unwonted movement of the man as if expecting him to go into camp or to seek shelter somewhere and build a fire. The dog had learned fire, and it wanted fire, or else to burrow under the snow and cuddle its warmth away from the air.
The frozen moisture of its breathing (замерзшая влага /от/ дыхания собаки: «ее») had settled on its fur in a fine powder of frost (осела на ее шерсти тонкой морозной пудрой), and especially were its jowls, muzzle, and eyelashes (и особенно были ее челюсти, морда и ресницы) whitened by its crystalled breath (белыми от ее закристаллизованного дыхания; to whiten — белить; побелеть). The man's red beard and mustache were likewise frosted (рыжая борода и усы человека были также покрыты инеем), but more solidly (но более основательно), the deposit taking the form of ice (налет /инея/, превращающийся в лед; deposit — депозит; осадок, отложение, налет; to take the form — принимать форму) and increasing with every warm, moist breath he exhaled (и увеличивающийся с каждым теплым, влажным выдохом, /который/ он производил; breath — дыхание; to exhale — выдыхать). Also, the man was chewing tobacco (также = еще человек жевал табак), and the muzzle of ice held his lips so rigidly (и ледяной намордник держал его губы так твердо) that he was unable to clear his chin (что он не мог не запачкать: «был не способен очистить» свой подбородок) when he expelled the juice (когда он сплевывал: «выбрасывал сок»). The result was (результатом /этого/ было /то/) that a crystal beard of the color and solidity of amber (что прозрачная борода цвета и прочности янтаря) was increasing its length on his chin (все росла: «наращивала свою длину» на его подбородке). If he fell down it would shatter itself (если /бы/ он упал, она бы разбилась вдребезги), like glass, into brittle fragments (словно стекло, на мелкие кусочки: «хрупкие осколки»). But he did not mind the appendage (но он не обращал внимания /на/ этот привесок). It was the penalty all tobacco-chewers paid in that country (это было наказание, /которое/ все жующие табак несли здесь: «платили в той стране»), and he had been out before in two cold snaps (а он /и/ раньше дважды бывал в дороге в холодную погоду; out — вне, снаружи, за пределами; two — два; cold snap — кратковременное резкое наступление необычайно холодной погоды). They had not been so cold as this, he knew (он знал, они не были такими холодными, как эта), but by the spirit thermometer at Sixty Mile he knew (но по /показаниям/ спиртового термометра на Шестидесятой Миле он знал) they had been registered at fifty below and at fifty-five (/что/ они были зарегистрированы = зафиксированы /на отметке/ в пятьдесят /градусов/ ниже
