уснуть). Yet he, who had been a clerk and sat at a desk all his days, toiled (тем не менее он, который раньше был клерком и просиживал все дни за столом, упорно шел; to toil — усиленно трудиться; выполнять тяжелую работу; с трудом идти, тащиться) till the Indians were exhausted (пока не выдыхались индейцы; exhausted — истощенный, изнуренный, измученный, обессиленный), and even outworked the dogs (и даже оказывался выносливее собак; to outwork — обгонять кого-либо в работе, работать лучше и быстрее). How hard he worked, how much he suffered, he did not know (он не знал, сколько он прошел, сколько он перенес; to work — перемещаться, передвигаться; пробиваться, прокладывать себе дорогу, идти с трудом, медленно).
And so it went — with mutinous men, wild dogs, and a trail that broke the heart. He fought the men to stay with him, fought the dogs to keep them away from the eggs, fought the ice, the cold, and the pain of his foot, which would not heal. As fast as the young tissue renewed, it was bitten and seared by the frost, so that a running sore developed, into which he could almost shove his fist. In the mornings, when he first put his weight upon it, his head went dizzy, and he was near to fainting from the pain; but later on in the day it usually grew numb, to recommence when he crawled into his blankets and tried to sleep. Yet he, who had been a clerk and sat at a desk all his days, toiled till the Indians were exhausted, and even outworked the dogs. How hard he worked, how much he suffered, he did not know.
Being a man of the one idea (он был человеком одной идеи), now that the idea had come (и теперь, когда эта идея пришла /ему в голову/), it mastered him (она овладела им; to master — овладевать; руководить, управлять). In the foreground of his consciousness was Dawson (центральное место в его сознании был = занимал Доусон; foreground — самое важное место, центральная позиция), in the background his thousand dozen eggs (на втором плане /была/ его тысяча дюжин яиц), and midway between the two his ego fluttered (а посредине между ними двумя трепыхалось его «эго» /его «я»/), striving always to draw them together to a glittering golden point (все время стараясь свести их в одной сверкающей золотой точке). This golden point was the five thousand dollars (золотой точкой были пять тысяч долларов), the consummation of the idea and the point of departure for whatever new idea might present itself (воплощение идеи и исходная точка для того, что бы ни представляла любая новая идея = для любой новой идеи). For the rest, he was a mere automaton (в остальном же он был не более, чем автомат/полным автоматом; mere — не более чем, всего лишь; абсолютный, полный). He was unaware of other things (он не замечал остального), seeing them as through a glass darkly (видя его = все словно в тумане через стекло; darkly — в темноте; тускло; смутно, неясно), and giving them no thought (и не придавая ему = ничему внимания; thought — забота; внимание). The work of his hands he did with machine-like wisdom (ручную работу он выполнял с разумностью машины = с автоматизмом машины); likewise the work of his head (равно как и умственную работу). So the look on his face grew very tense (таким образом, выражение его лица стало очень напряженным), till even the Indians were afraid of it (пока даже индейцы не стали бояться его /этого выражения лица/), and marvelled at the strange white man who had made them slaves (и не удивлялись странному белому человеку, который сделал их рабами) and forced them to toil with such foolishness (и заставлял их с такой безрассудностью трудиться сверх меры).
Being a man of the one idea, now that the idea had come, it mastered him. In the foreground of his consciousness was Dawson, in the background his thousand dozen eggs, and midway between the two his ego fluttered, striving always to draw them together to a glittering golden point. This golden point was the five thousand dollars, the consummation of the idea and the point of departure for whatever new idea might present itself. For the rest, he was a mere automaton. He was unaware of other things, seeing them as through a glass darkly, and giving them no thought. The work of his hands he did with machine-like wisdom; likewise the work of his head. So the look on his face grew very tense, till even the Indians were afraid of it, and marvelled at the strange white man who had made them slaves and forced them to toil with such foolishness.
Then came a snap on Lake Le Barge (затем случилось резкое похолодание на озере Ле Барж; snap — треск; резкое внезапное похолодание; внезапный мороз), when the cold of outer space smote the tip of the planet (когда холод открытого космоса поразил верхушку планеты; to smite — ударять; поражать), and the frost ranged sixty and odd degrees below zero (и мороз достигал шестидесяти с лишним градусов ниже нуля[24] ; to range — колебаться в известных пределах; простираться, тянуться). Here, laboring with open mouth that he might breathe more freely (и тут, работая с открытым ртом, чтобы дышать более свободно), he chilled his lungs (он застудил легкие), and for the rest of the trip he was troubled with a dry, hacking cough (и остальную часть путешествия его беспокоил сухой, отрывистый кашель), especially irritable in smoke of camp or under stress of undue exertion (особенно легко возбудимый в лагерном дыму или при нагрузке от непомерных усилий; irritable — раздражительный; болезненно чувствительный; легко возбудимый). On the Thirty Mile river he found much open water (на Тридцатой Миле он нашел много /участков/ открытой воды; open water — вода, очистившаяся от льда; открытая вода, водная поверхность без ледяного покрова), spanned by precarious ice bridges and fringed with narrow rim ice, tricky and uncertain (соединенных ненадежными ледяными мостиками и окаймленных узкой каймой льда, коварной и сомнительной; trick — сложный; обманчивый; certain — точный; надежный). The rim ice was impossible to reckon on (на лед по краям было невозможно рассчитывать; to reckon on — полагаться, рассчитывать /на кого-либо, что-либо/), and he dared it without reckoning (а он безрассудно осмелился /ступить/ на него; to reckon — полагать, рассматривать; считаться с), falling back on his revolver when his drivers demurred (опять взявшись за свой револьвер, когда его погонщики запротестовали; to fall back on — обратиться за помощью к; прибегнуть к чему-либо). But on the ice bridges, covered with snow though they were (но на ледяных мостиках, хотя они были покрыты снегом), precautions could be taken (можно было принять меры предосторожности). These they crossed on their snowshoes (они перешли их на лыжах), with long poles (с длинными шестами), held crosswise in their hands (которые держали в руках крест-накрест; cross — крест), to which to cling in case of accident (чтобы удержаться на них в случае падения; in case of — в случае; accident — несчастный случай, катастрофа, авария). Once over, the dogs were called to follow (когда переходили, они звали за собой собак). And on such a bridge, where the absence of the centre ice was masked by the snow (и на таком мосту, где отсутствие льда в центре было прикрыто снегом), one of the Indians met his end (один из индейцев нашел свой конец). He went through as quickly and neatly as a knife through thin cream (он провалился так быстро и аккуратно = без всплеска, как нож сквозь жидкую сметану), and the current swept him from view down under the stream ice (а поток унес его из виду под речной лед).
Then came a snap on Lake Le Barge, when the cold of outer space smote the tip of the planet, and the frost ranged sixty and odd degrees below zero. Here, laboring with open mouth that he might breathe more freely, he chilled his lungs, and for the rest of the trip he was troubled with a dry, hacking cough, especially irritable in smoke of camp or under stress of undue exertion. On the Thirty Mile river he found much open water, spanned by precarious ice bridges and fringed with narrow rim ice, tricky and uncertain. The rim ice was impossible to reckon on, and he dared it without reckoning, falling back on his revolver when his drivers demurred. But on the ice bridges, covered with snow though they were, precautions could be taken. These they crossed on their snowshoes, with long poles, held
