He pictured the boys finding his body next day (он представил себе ребят, находящих его тело /на/ следующий день; to picture — рисовать; обрисовывать; воображать). Suddenly he found himself with them (неожиданно он оказался с ними = обнаружил себя среди них), coming along the trail and looking for himself (идущим по тропе и разыскивающим самого себя). And, still with them, he came around a turn in the trail (и все еще с ними он обогнул поворот на тропе; to come around — обходить) and found himself lying in the snow (и нашел себя, лежащего в снегу). He did not belong with himself any more (он больше не был связан сам с собой; to belong with — быть связанным с), for even then he was out of himself (ибо тогда он был вне своего тела: «вне себя»; even — даже; и; точно, как раз), standing with the boys and looking at himself in the snow (стоя /рядом/ с ребятами и смотря на себя самого в снегу). It certainly was cold, was his thought (несомненно, было /очень/ холодно, думал он: «была его мысль»). When he got back to the States (когда он вернется в Штаты) he could tell the folks what real cold was (он сможет рассказать своим, что такое настоящий холод; folks — семья, домочадцы, родня). He drifted on from this to a vision of the old- timer on Sulphur Creek (он плавно перешел с этого на образ того старожила на Салфур-Крике; to drift — дрейфовать; on — в качестве наречия указывает на продолжение или развитие действия). He could see him quite clearly (он мог видеть его довольно ясно), warm and comfortable, and smoking a pipe (в тепле и уюте, курящего трубку; warm — теплый; comfortable — уютный, удобный; спокойный; довольный).
'You were right, old hoss; you were right (ты был прав, старый мерин, ты был прав; hoss /устар., амер. диал./ = horse — конь, лошадь; жеребец /презрительно или шутливо о человеке, обладающем качествами четвероногих/),' the man mumbled to the old-timer of Sulphur Creek (пробормотал человек, /обращаясь/ к старожилу с Салфур-Крика).
Then the man drowsed off into what seemed to him (потом человек погрузился в глубокую дремоту, которая показалась ему; to drowse — дремать, быть сонным; to drowse off — засыпать) the most comfortable and satisfying sleep he had ever known (самым спокойным и приятным сном, /какой/ он когда-либо знал; comfortable — уютный; спокойный; to satisfy — удовлетворять; доставлять удовольствие; радовать). The dog sat facing him and waiting (собака сидела, смотря ему в лицо, и ждала). The brief day drew to a close in a long, slow twilight (короткий день приближался к концу в долгих, медлительных сумерках). There were no signs of a fire to be made (/не/ было никаких признаков разжигаемого костра; to make — делать, создавать; собрать ветки и т. п. и развести /о костре/), and, besides, never in the dog's experience had it known (и, кроме того, никогда по /своему/ собачьему опыту она /не/ знала) a man to sit like that in the snow and make no fire (/чтобы/ какой-либо человек сидел вот так в снегу и /не/ разводил никакого огня). As the twilight drew on (когда наступили сумерки), its eager yearning for the fire mastered it (ее нетерпеливое ожидание огня взяло над ней верх; eager — стремящийся; жаждущий; энергичный; to yearn — тосковать; жаждать; to master — одолеть; подчинить себе; овладевать), and with a great lifting and shifting of forefeet, it whined softly (и энергично поднимая и переступая передними лапами, она тихо заскулила; with — с; great — большой; великий), then flattened its ears down in anticipation of being chidden by the man (/а/ потом прижала свои уши в ожидании, /что/ человек будет /ее/ бранить; to flatten — выравнивать/ся/; расплющивать; повалить, примять; down — вниз; to chide). But the man remained silent (но человек молчал: «остался безмолвным»). Later, the dog whined loudly (чуть погодя собака заскулила громче: «громко»). And still later it crept close to the man and caught the scent of death (а еще позже она подползла близко к человеку и уловила запах смерти). This made the animal bristle and back away (это заставило животное ощетиниться и попятиться прочь). A little longer it delayed, howling under the stars (еще немного она помедлила, воя под звездами; longer — дольше; to delay — откладывать; задерживать) that leaped and danced and shone brightly in the cold sky (которые прыгали, танцевали и сияли ярко в холодном небе). Then it turned and trotted up the trail (потом она повернулась и побежала вдоль по тропе; to trot — идти рысью; спешить; семенить; up — вверх по; вдоль по) in the direction of the camp it knew (по направлению к знакомому лагерю: «лагерю, /который/ она знала»), where were the other food-providers and fire-providers (где были другие податели пищи и добытчики огня; provider — снабженец; поставщик).
He pictured the boys finding his body next day. Suddenly he found himself with them, coming along the trail and looking for himself. And, still with them, he came around a turn in the trail and found himself lying in the snow. He did not belong with himself any more, for even then he was out of himself, standing with the boys and looking at himself in the snow. It certainly was cold, was his thought. When he got back to the States he could tell the folks what real cold was. He drifted on from this to a vision of the old-timer on Sulphur Creek. He could see him quite clearly, warm and comfortable, and smoking a pipe.
'You were right, old hoss; you were right,' the man mumbled to the old-timer of Sulphur Creek.
Then the man drowsed off into what seemed to him the most comfortable and satisfying sleep he had ever known. The dog sat facing him and waiting. The brief day drew to a close in a long, slow twilight. There were no signs of a fire to be made, and, besides, never in the dog's experience had it known a man to sit like that in the snow and make no fire. As the twilight drew on, its eager yearning for the fire mastered it, and with a great lifting and shifting of forefeet, it whined softly, then flattened its ears down in anticipation of being chidden by the man. But the man remained silent. Later, the dog whined loudly. And still later it crept close to the man and caught the scent of death. This made the animal bristle and back away. A little longer it delayed, howling under the stars that leaped and danced and shone brightly in the cold sky. Then it turned and trotted up the trail in the direction of the camp it knew, where were the other food-providers and fire-providers.
BROWN WOLF
(Бурый волк)
She had delayed, because of the dew-wet grass (она задержалась из-за мокрой от травы росы), in order to put on her overshoes (чтобы надеть галоши), and when she emerged from the house (а когда она появилась из дома) found her waiting husband absorbed in the wonder of a bursting almond-bud (то обнаружила ждущего мужа погруженным в чудо внезапного раскрытия бутона миндаля; to burst — лопаться; разрываться). She sent a questing glance across the tall grass and in and out among the orchard trees (она посылала ищущий взгляд то через высокую траву, то среди садовых деревьев; in and out — то внутрь, то наружу; попеременно).
'Where's Wolf (где Волк)?' she asked (спросила она).
She had delayed, because of the dew-wet grass, in order to put on her overshoes, and when she emerged from the house found her waiting husband absorbed in the wonder of a bursting almond-bud. She sent a questing glance across the tall grass and in and out among the orchard trees.
'Where's Wolf?' she asked.
'He was here a moment ago (он был здесь минуту назад).' Walt Irvine drew himself away with a jerk from the metaphysics and poetry of the organic miracle of blossom (Уолт Ирвин оторвался рывком от метафизики и поэзии органического чуда цветения), and surveyed the landscape (и обследовал пейзаж; to survey — обводить взглядом, внимательно осматривать). 'He was running a rabbit the last I saw of him (он бегал за кроликом в последний раз, как я видел его).'
'Wolf (Волк)! Wolf (Волк)! Here Wolf (сюда, Волк)!' she called (звала она), as they left the clearing and took the trail (когда они ушли с поляны и пошли по дорожке) that led down through the