попытался уловить, /что же/ это /было за/ ощущение: «впечатление»; to run down — настигнуть; разыскивать, находить), he could not find it (он /даже/ не смог найти его).
But it was all he could do, hold its body encircled in his arms and sit there. He realized that he could not kill the dog. There was no way to do it. With his helpless hands he could neither draw nor hold his sheath-knife nor throttle the animal. He released it, and it plunged wildly away, with tail between its legs, and still snarling. It halted forty feet away and surveyed him curiously, with ears sharply pricked forward. The man looked down at his hands in order to locate them, and found them hanging on the ends of his arms. It struck him as curious that one should have to use his eyes in order to find out where his hands were. He began threshing his arms back and forth, beating the mittened hands against his sides. He did this for five minutes, violently, and his heart pumped enough blood up to the surface to put a stop to his shivering. But no sensation was aroused in the hands. He had an impression that they hung like weights on the ends of his arms, but when he tried to run the impression down, he could not find it.
A certain fear of death, dull and oppressive, came to him (некий страх смерти, тупой и гнетущий, охватил его: «пришел к нему»). This fear quickly became poignant (этот страх быстро стал мучительным) as he realized that it was no longer a mere matter of freezing his fingers and toes (когда он понял, что дело было уже не просто в обморожении его пальцев; matter — вещество; вопрос, дело; finger — палец руки; toe — палец ноги), or of losing his hands and feet (или в потере рук и ног: «кистей и ступней»), but that it was a matter of life and death (но что это был вопрос жизни и смерти) with the chances against him (и у него не было шансов: «с шансами против него»). This threw him into a panic (это повергло: «бросило» его в панику), and he turned and ran up the creek-bed along the old, dim trail (и он повернулся и побежал вверх по речному руслу вдоль по старой, еле заметной тропе). The dog joined in behind and kept up with him (собака пристроилась позади и не отставала от него; to join in — присоединиться; принимать участие; to keep up with — держаться наравне с кем-либо, не отставать). He ran blindly, without intention (он бежал вслепую, без цели; intention — намерение, цель; умысел), in fear such as he had never known in his life (в страхе таком, какого он никогда /еще не/ знавал в своей жизни). Slowly, as he ploughed and floundered through the snow (постепенно, в то время как он с трудом пробирался через снег; slowly — медленно; to plough — пахать; бороздить; пробивать, прокладывать с трудом; to flounder — двигаться с трудом), he began to see things again (он начал снова видеть /окружающие его/ вещи), — the banks of the creek (берега речки), the old timber-jams (старые заторы древесины), the leafless aspens, and the sky (голые осины и небо; leafless — не имеющий листьев). The running made him feel better (бег заставил его = от бега он стал чувствовать себя лучше). He did not shiver (он /больше/ не дрожал /от холода/). Maybe, if he ran on (может быть, если он /будет/ продолжать бежать; on — в качестве наречия указывает на продолжение или развитие действия), his feet would thaw out (его ступни оттают); and, anyway, if he ran far enough (и, так или иначе, если он забежит достаточно далеко), he would reach camp and the boys (он доберется /до/ лагеря и ребят). Without doubt he would lose some fingers and toes and some of his face (без сомнения, он потеряет несколько пальцев на руках и ногах и некоторые /части/ своего лица); but the boys would take care of him (но ребята позаботятся: «возьмут заботу» о нем), and save the rest of him when he got there (и спасут его: «остаток его», когда он доберется туда). And at the same time there was another thought in his mind (и в то же самое время была /и/ другая мысль в его голове: «уме») that said he would never get to the camp and the boys (которая говорила /ему, что/ он никогда /не/ доберется до лагеря и ребят); that it was too many miles away (что было еще слишком далеко: «слишком много миль отсюда»), that the freezing had too great a start on him (что он уже слишком замерз; freezing — замерзание; застывание; too — слишком; great — большой, огромный; to start — начинать/ся/; о неодушевленном объекте: обозначает выход за пределы привычных, обычных границ), and that he would soon be stiff and dead (и что он будет скоро неподвижен и мертв; stiff — негибкий, жесткий; окоченевший, застывший). This thought he kept in the background and refused to consider (эту мысль он /старался/ держать подальше: «на заднем плане» и отказывался обдумывать). Sometimes it pushed itself forward and demanded to be heard (иногда она проталкивалась вперед и требовала, чтобы ее выслушали), but he thrust it back and strove to think of other things (но он загонял: «заталкивал» ее обратно и старался думать о другом: «о других вещах»; to strive).
A certain fear of death, dull and oppressive, came to him. This fear quickly became poignant as he realized that it was no longer a mere matter of freezing his fingers and toes, or of losing his hands and feet, but that it was a matter of life and death with the chances against him. This threw him into a panic, and he turned and ran up the creek-bed along the old, dim trail. The dog joined in behind and kept up with him. He ran blindly, without intention, in fear such as he had never known in his life. Slowly, as he ploughed and floundered through the snow, he began to see things again, — the banks of the creek, the old timber-jams, the leafless aspens, and the sky. The running made him feel better. He did not shiver. Maybe, if he ran on, his feet would thaw out; and, anyway, if he ran far enough, he would reach camp and the boys. Without doubt he would lose some fingers and toes and some of his face; but the boys would take care of him, and save the rest of him when he got there. And at the same time there was another thought in his mind that said he would never get to the camp and the boys; that it was too many miles away, that the freezing had too great a start on him, and that he would soon be stiff and dead. This thought he kept in the background and refused to consider. Sometimes it pushed itself forward and demanded to be heard, but he thrust it back and strove to think of other things.
It struck him as curious (это поразило его своей необычностью: «как необычное») that he could run at all on feet so frozen (что он вообще мог бежать на таких обмороженных ногах) that he could not feel them (что он /даже/ не чувствовал: «не мог ощущать» их) when they struck the earth and took the weight of his body (когда они касались земли и держали его тело; to strike — ударять/ся/; to take the weight — нести нагрузку, выдерживать вес). He seemed to himself to skim along above the surface (он представлялся себе скользящим над /земной/ поверхностью; along — вдоль, по; вперед), and to have no connection with the earth (и не касающимся земли: «/не/ имеющим никакой связи с землей»). Somewhere he had once seen a winged Mercury (где-то он однажды видел крылатого Меркурия), and he wondered if Mercury felt as he felt when skimming over the earth (и ему было интересно, чувствовал ли Меркурий /то же/, что /и/ он, когда летел над землей; to skim — едва касаться, нестись, плавно скользить).
His theory of running until he reached camp and the boys had one flaw in it (его задумка бежать, пока он /не/ доберется /до/ лагеря и ребят, имела в себе один изъян; theory — теория): he lacked the endurance (у него не было сил; to lack — не хватать; endurance — выносливость). Several times he stumbled (несколько раз он споткнулся), and finally he tottered (и, в конце концов, пошатнулся), crumpled up, and fell (не смог удержатся на ногах и упал; to crumple up — не выдержать и сломаться; падать духом; обваливаться, оседать). When he tried to rise, he failed (когда он попытался подняться, ему /это/ не удалось). He must sit and rest, he decided (он должен посидеть и отдохнуть, решил он), and next time he would merely walk and keep on going (а потом: «/в/ следующий раз» он просто пойдет пешком и будет продолжать идти). As he sat and regained his breath (пока он сидел и восстанавливал свое дыхание), he noted that he was feeling quite warm and comfortable (он заметил,
