лежали бесформенными грудами одно на другом. Между стволами торчали острые, как пики, чёрные сучья. Надо торопиться, а руки заняты. Что, если он оступится и уронит Фьютти на землю? Тогда всё пропало!

Под рухнувшими деревьями принц Теодор увидел лежащего на сухих ветках старого седого волка. Похоже, волк умирал. Он поднял на принца глаза, полные смертной муки, и, обессилев, снова уронил морду на лапы.

Принц Теодор вскарабкался на вывороченный с корнями дуб-великан и замер потрясённый.

Перед ним зеленел чудесный виноградник. Блестели на солнце влажные резные листья. Тяжёлые грозди винограда светились, словно налитые солнечным соком.

— Лети, мой милый Фьютти! — Принц Теодор поднял птенчика на раскрытых ладонях. — Только смотри ненароком не задень крылышком землю.

Фьютти взлетел вверх и скрылся в густой зелени.

«Скоро ли, скоро ли…» — с замиранием сердца думал принц Теодор.

Но вот Фьютти показался снова. Он летел совсем низко, с трудом взмахивая крыльями. В клюве он держал гроздь винограда. Совсем маленькую. Всего пять золотистых круглых ягод.

Принц Теодор подхватил падающего от усталости птенца. Взял из его клюва сверкающую гроздь винограда, повернулся к лесу…

Но что это? Упавшие деревья взгромоздились непроходимой стеной. Они нависали над принцем, грозя рухнуть и раздавить его. Принц Теодор с трудом забрался на кривой, вывороченный с корнями дуб. Нет, ему никогда не выбраться отсюда!

А что, если?.. Принц Теодор оторвал от грозди две виноградинки. Одну бросил направо, другую налево.

Хорошо ещё, что он успел вовремя соскочить с дерева. Потому что в тот же миг могучий дуб под его ногами дрогнул. Он со скрипом поднялся вверх, словно невидимая сила подтолкнула его. Широкие ветви покрылись густой свежей листвой. Корни глубоко ушли в землю.

Принц Теодор оглянулся. Лес ожил. Ветер пробежал по зелёным верхушкам, лаская влажные листья.

Где-то в глубине леса ещё неуверенно чирикнула птица. Земля, как ковром, покрылась изумрудной зеленью. Возле пенька из травы выглянул крепкий гриб на толстой ножке. В тени — черника, на припёке заалела земляника.

Принц Теодор бросился бегом через оживший лес. Скорее, скорее, пока с Белоснежкой не случилось беды!

Белоснежка шла по дворцу. Она поднималась по лестницам, переходила из одного зала в другой. На потолках трещины, колонны того гляди рухнут. Белоснежка держала в руке чёрное покрывало.

Ещё один зал. Здесь все стены сверху донизу увешаны зеркалами.

Но Белоснежка ни разу не повернула головы. Она только крепче сжимала в руке длинное покрывало, конец его волочился по выщербленному полу.

Неожиданно перед Белоснежкой появилась Матильда в шуршащем зелёном платье.

— Почему ты ни разу не посмотрелась в зеркало? — ехидно спросила Матильда. — Полюбуйся на себя напоследок, красавица. Ведь скоро ты превратишься в безобразное чудовище!

— Зачем мне глядеться в зеркало? — кротко возразила Белоснежка. — Я думаю о маленькой Эрлинде, только о ней.

— Что тебе Эрлинда? — с изумлением воскликнула Матильда. — Подумай лучше о себе!

— У тебя сердце летучей мыши. Ты не поймёшь меня… — возразила Белоснежка, проходя мимо.

— Вот упрямица, — злобно глядя ей вслед, проворчала Матильда. — Посмотрим, что ты запоёшь, когда станешь уродиной. Ведь ты так молода и прелестна…

Тем временем Белоснежка торопливым шагом пересекла последний зеркальный зал.

Вот перед ней распахнутые двери. Белоснежка увидела три ступени, ведущие к мраморному возвышению. Там, на роскошной постели, в пене тонкого шёлка и кружев, крепким сном спала маленькая Эрлинда.

Белоснежка не помнила, как она взбежала по ступеням. Она наклонилась над Эрлиндой. Глаза закрыты, длинные ресницы бросают голубые тени на бледные щёки.

Белоснежка погладила вялую сонную ручку. Каким крепким непробудным сном спит девочка.

— Эрлинда, проснись! — в отчаянии позвала Белоснежка. Но нет, девочка даже не шевельнулась.

«Это колдовской сон, — содрогаясь, подумала Белоснежка. — Я должна спасти Эрлинду. Что ж, пусть свершится! Боже, помоги мне…»

Белоснежка взяла в ладони личико Эрлинды и нежно поцеловала её в лоб.

Лёгкий румянец показался на щеках девочки. Ещё не открывая глаз, она потянулась, сладко зевнула.

Поспешно накинула Белоснежка на голову чёрное покрывало, закрыла им лицо, укутала плечи.

Эрлинда открыла лазурно-голубые глаза.

— Ой, где я? — оглядываясь, с изумлением протянула девочка. Она приподнялась, опершись на локоть. — Какой старый замок! Потолок весь в трещинах! Того гляди обвалится. Белоснежка, я узнала тебя по голосу. Милая сестрица, сними скорее это противное чёрное покрывало. Я хочу расцеловать тебя в обе щеки!

— Нет, нет, моя дорогая, — возразила Белоснежка, чувствуя, как слёзы неудержимо льются из её глаз и увлажняют край покрывала. — Не проси меня об этом. Это невозможно…

Принц Теодор подбежал к покрытой трещинами, осыпающейся башне, где он оставил Серую Грудку.

А вот и сухое дерево. Фьютти тотчас перелетел на ветку, уселся рядом с Серой Грудкой. Его маленькие круглые глазки так и блестели.

— Ну как, матушка? — с гордым видом спросил он, ожидая похвалы.

— Умница, просто слов нет! — с нежностью сказала Серая Грудка и повернулась к принцу Теодору. — Торопись, я всё разведала. Эрлинда там наверху. Видишь, высоко-высоко распахнутое окно?

— Попробую туда добраться. Здесь так много трещин и выбоин. — Принц Теодор ухватился за камень, выступающий из стены. Но камень тут же рассыпался под его рукой.

— А что, если я?.. — Принц Теодор оторвал ещё одну виноградинку и кинул её вверх. Ягода закатилась в глубокую щель между камнями.

В тот же миг весь замок содрогнулся снизу доверху. Он стал как будто выше. Исчезли, закрылись трещины. Стены украсились зубцами, на башнях блеснули шпили.

— Как ты теперь поднимешься? — испуганно чирикнула Серая Грудка. — Стены стали такие гладкие, не ухватишься.

— Я вскарабкаюсь по дикому плющу! — воскликнул принц Теодор.

— Это невозможно! — Серая Грудка в отчаянии всплеснула крылышками. — Плющ засох. Он хрупкий, ломкий, как солома. Он не выдержит твоей тяжести!