— Вот! Это я и подразумевал, когда говорил о том, что экстрим должен быть четко дозируемым.

— Эй, теоретики! — раздался откуда-то сверху недовольный голос Мак-Мэда. — К слову об адреналине. Сейчас его будет много и с доставкой. Разъяренные «Беркуты» возвращаются домой.

— Как недолог оказался миг умиротворения... — горько вздохнул Ксенобайт, спешно допивая кофе и подхватывая свой карабин.

Более основательный Махмуд в две ложки прикончил вскрытую банку тушенки, запихал в пасть бублик и сунул в карман недопитую банку пива. А невдалеке уже были слышны разъяренные вопли неотвратимо приближающегося возмездия...

***

Познакомившись поближе с многочисленным коллективом любителей страйкбола, тестеры поняли, что не совсем верно представляли себе значение слов «выезд на природу».

В окрестностях Гиблого озера собралось что-то около шести команд, средней численностью от десяти до двадцати человек. Все они, как оказалось, прекрасно знали, как обеспечить себе комфорт на природе: приехав в лес на машинах, они привезли с собой массу приятных мелочей, которые решившиеся на пеший марш тестеры попросту не могли себе позволить.

Мелисса гневно клеймила страйкболистов «пижонами» и «матрасниками», остальные тестеры вяло поддерживали ее, пытаясь гордиться собственной выносливостью, но на деле изнывали от черной зависти. Их лагерь, по здравому рассуждению, было решено все-таки перенести: как выяснилось, с легкой руки достопамятного тракториста, компания забралась на самую дремучую и непролазную окраину обжитого страйкболистами «полигона».

С учетом всего вышесказанного, не приходится удивляться тому, что тестеры (особенно Ксенобайт) чувствовали себя заметно ущемленными, голодными глазами глядя на вывезенные другими командами блага цивилизации. К несчастью, метод выместить свое негодование по поводу собственной «экстремальности» был предоставлен им, что называется, «не отходя от кассы». Вот тут-то и грянул массированный скандал...

Трудно сказать, на что были похожи перестрелки страйкболистов до того момента, как в их жизнь кровожадной ордой ворвались тестеры. Однако с их появлением все пошло кувырком. Привычная к компьютерным играм компания инстинктивно руководствовалась одним правилом: все, что не запрещено «движком игры», можно и нужно использовать.

Первым делом под предводительством Банзая, без всякого зазрения совести задействовавшего не только тестеров, но и бабулиных «нодов», вокруг лагеря была возведена линия укреплений: система окопов, укрепленных бревнами, баррикады из бурелома, наблюдательная вышка и два кресла у костра.

Семнадцатого числа весь окрестный лес превратился в поле боя. Озверевший от свежего воздуха, отсутствия электроники и нещадной эксплуатации, Ксенобайт счел за благо сменить топор и лопату на карабин и уйти в безжалостный рейд, дабы погибнуть там, как подобает мужчине. Стоит также заметить, что от активного отдыха у программиста прорезался волчий аппетит, так что, в полном соответствии с основами стратегии, первой его целью стали продуктовые склады. Проще говоря, отчаянный программист ворвался в лагерь имперских штурмовиков, как раз когда они завтракали, устроил там форменный переполох и, похитив котелок с кашей, скрылся в лесу.

Обалдевшие от такой наглости штурмовики (которые, надо заметить, еще с первой встречи имели на программиста вполне оформившийся «зуб») ринулись в погоню. Ксенобайт занял оборону на безымянной высотке, где отстреливался до последнего шарика. В конечном итоге его, естественно, взяли, с видимым удовольствием расстреляв в упор из восьми переведенных в режим автоматической стрельбы стволов. Однако за это время взятый в заложники котелок опустел больше чем на две трети...

В это время, разумеется, остальные тестеры тоже не дремали. Бабуля, собрав свой клан, отправилась в решительную лобовую атаку на так и не оправившихся от морального потрясения «немцев». Мак-Мэд с Махмудом намертво блокировали коммуникации, устроив блок-пост на центральной тропинке полигона, по которой осуществлялась доставка продуктов и пива. Мелисса с Внучкой отправились загорать и купаться на озеро, чем выключили из игры команду «Морских котиков» в полном составе. Банзай осуществлял общую координацию.

Вечер того дня чуть не закончился скандалом. Положение спасла Внучка: на все претензии страйкболистов она, состроив невинную рожицу, ответила одной фразой: «Но ведь так же интереснее!..»

Матерые ветераны страйкбола стали заложниками собственной гордости. Они не могли признать, что банда «туристов» может их обыграть. Вне зависимости от правил. Той ночью, в багровом свете ритуальных мангалов с шашлыками страйкболисты принесли страшную клятву отомстить и поставить выскочек на место.

***

Боевые действия разворачивались с переменным успехом. Когда команду Бабули удавалось зажать в угол или спровоцировать на открытый бой, им, конечно, приходилось несладко. Пару раз тестеры попадали в засады и бывали снесены шквальным огнем. Но, благодаря феноменальной наглости и порывам благородного безумия (которые все чаще терзали Ксенобайта), тестерам всегда удавалось оставить за собой если не последнее слово, то последний сдавленный хрип уж точно.

Вот и то утро началось с дерзкой провокации. На рассвете голодный и помятый Ксенобайт, донельзя удрученный отсутствием в лагере свежего чая и умывальника, сподвиг соратников на вылазку. Более опытные товарищи послали программиста к лешему, но слегка одуревшие от событий последних дней «ноды» поддержали инициативу. К крестовому походу присоединились Махмуд с Мак-Мэдом, ведомые, скорее, личными корыстными мотивами: они прекрасно знали, что по пути к боевой славе Ксенобайт обязательно сделает небольшой крюк к харчам.

Наученные горьким опытом и жаждущие мщения страйкболисты (это и были «Беркуты») оказались готовы к нападению и устроили наглым агрессорам крепкую взбучку. В ходе перестрелки отряд оказался разрезан на две части; радостные «Беркуты» погнали «нодов» в глубь леса, а троица тестеров преспокойно заняла их оставленный без прикрытия лагерь, где и нашла все необходимое для культурного отдыха: свежие бублики, шезлонги, только что сваренный кофе...

Но теперь им в затылки дышало неминуемое возмездие. «Беркутам» не жалко было кофе и бубликов: соблюдая негласную договоренность, тестеры брали только то, что было разложено у костра, но факт, что их так нагло провели, был унизителен до слез детской обиды.

— Вот они, гады! Жрут наши бублики!!!

— Не дайте им уйти! Сколько их там?!

— Двое!

— Третий! Должен быть третий, этот гадский снайпер!

Дважды хлопнул карабин Мак-Мэда. В реальности он, конечно, стрелял не так метко, как в виртуалке, но залепить противнику очки краской с тридцати метров вполне мог. Проявивший похвальную эрудицию «беркут» споткнулся, горестно выругался и ухнул куда-то в бурелом. Его товарищи моментально залегли и, не жалея снарядов, стали поливать огнем окрестные кусты.

Махмуд и Ксенобайт привычно вогнали в карабины свежие обоймы. Выйдя во фланг атакующим и заняв небольшое возвышение, они принялись методично, короткими очередями, истреблять нападающих. Те, однако, проявили завидную слаженность, моментально отступив и перегруппировавшись. Теперь уже тестеры, несмотря на выгодную позицию, оказались прижатыми к земле. «Беркуты» методично разыгрывали свое численное превосходство, подавляя тестеров огнем и в то же время быстро подтягивая основные силы на новые позиции.

— Ух как шмалят... Ксен, я чувствую, нам тут не рады, так что сматываемся! — гаркнул Махмуд, меняя опустевшую обойму и тревожно поглядывая на индикатор аккумулятора.

— Не вижу, почему бы трем благородным донам не смотаться отсюда к чертовой тетушке, — кивнул Ксенобайт, огрызаясь короткими очередями из-за пирамидки консервных банок. — Мак! Эй, Мак...

Мак-Мэд не спеша выходил из кустов, откуда стрелял, держа карабин над головой. На камуфляжной куртке были отчетливо видны три пятна ярко-салатовой краски.