Все повернулись к фруктовой корзине.
– Он очень горячий. И его шкура так и блестит.
– Какая нормальная температура дракона? – спросил Двоеточие.
– Да-а. Как ты собираешься узнать? – сказал Валет.
– Думаю, что нам стоит попросить леди Рэмкин осмотреть его, – сказал Морковка. – Она знает все об этих созданиях.
– Нет, она готовится к коронации. Нам нельзя ее беспокоить, – сказал Двоеточие. Он протянул руку, коснувшись к трепещущим бокам Эррола. – У меня когда-то была собака, которая… Тьфу! Это же не горячо, а кипяток!
– Я предлагал ему водички, а он даже не притронулся к ней. – Что ты делаешь с чайником, Валет?
Валет поглядел невинным взглядом.
– Я подумал, что мы могли бы выпить по чашечке чая, перед тем как уйти. Стыдно упускать…
– Убери от него чайник!
Настал полдень. Туман не рассеялся, но стал реже и приобрел бледно-желтый оттенок там, где просвечивало солнце.
Хотя пролетевшие годы превратили пост капитана Дозора в нечто убогое, это по-прежнему означало, что у Бодряка было место на официальных церемониях. Порядок следования все время менялся, а потому сейчас он занимал самый нижний ярус на шатких трибунах между магистром Товарищества Нищих и главой Гильдии Учителей. Он над этим не задумывался. Все равно это было лучше, чем на верхнем ряду, среди Убийц, Воров, Торговцев и всего прочего, что выплыло на верх общества. Он никогда не знал, о чем нужно говорить. Так или иначе, Учитель был спокойной компанией, поскольку занимался только одним – время от времени то сжимал, а то разжимал кулаки, и скулил.
– У вас что-то с шеей, капитан? – вежливо осведомился глава нищих, пока они ожидали прибытия карет.
– Что? – отвлекаясь от мыслей, сказал Бодряк.
– Вы непрестанно смотрите вверх, – сказал Нищий.
– Гм-м. Ах, да. Ничего особенного, – сказал Бодряк.
Нищий укрыл его своим бархатным плащом.
– В любом случае вам не стоит сожалеть… – он остановился, подсчитывая сумму в зависимости от общественного положения, – о трехстах долларах за банкет из двенадцати блюд, не так ли?
– Нет.
– Достаточно справедливо. Вполне, – сказал глава нищих.
Он вздохнул. Быть главой нищих не было выгодной работой. Дело было в различиях, которые действовали на вас. Нищие низшего ранга могли вести достаточно разумную жизнь на пенни, но люди стремились отвернуться от вас, когда их просили на ночлег в шестнадцатикомнатном особняке.
Бодряк завершил изучение неба.
Наверху на помосте Верховного Преосвященника Слепой Ио, который прошлой ночью с помощью замысловатого экуменического аргумента и в конечном счете с помощью палки, усеянной гвоздями, победил в борьбе за право короновать короля, приложив все усилия в подготовке к этому. У небольшого переносного жертвенного алтаря был привязан козел, мирно жевавший жвачку и, возможно, думая, в глубине своей души: «Какой я счастливый козел, что мне разрешили наблюдать за всем происходящим. Будет что рассказать козлятам».
Бодряк рассматривал расплывающиеся очертания соседних домов.
Послышавшиеся вдали приветственные крики подтвердили, что церемониальная процессия в пути.
Началась суматоха и потасовка вокруг помоста, когда Обычный начал тормошить слуг, раскатывавших вниз по ступенькам красный ковер.
Напротив на площади, среди рядов поблекшей аристократии Анк-Морпорка, стало заметно, склонившись вперед, лицо леди Рэмкин.
Вокруг трона, который был сооружен на скорую руку из дерева и золотой фольги, толпа божеств меньшего ранга, некоторые из них с ранениями головы, заняла исходную позицию.
Бодряк сдвинулся на своем сиденьи, прислушиваясь к ударам своего сердца, и уставился на дымку над рекой…
…и увидел крылья.
– Вы идиот!
– Простите, – сказал Бодряк. – Простите.
Люди усаживались на свои места, большинство из них яростно поглядывало на Бодряка. Обычный от ярости побелел.
– Как могли вы оказаться столь глупым? – неистовствовал он.
Бодряк разглядывал собственные пальцы.
– Я думал, что увидел… – начал он.
– Это был ворон! Вы знаете, что такое вороны? В городе их должно быть сотни!
– В тумане, поймите, истинный размер очень трудно… – пробормотал Бодряк.
– А бедный Магистр Приветливый, вы должны были знать, как действует на него громкий шум! – Главу Гильдии Учителей добрые люди вынуждены были увести прочь.
– Орать подобным образом! – продолжал Обычный.
– Послушайте, я же сказал, что извиняюсь! Это была досадная ошибка!
– Я должен был остановить процессию!
Бодряк не сказал ничего. Он чувствовал взгляды сотен возмущенных, недовольных глаз.
– Ну, – пробормотал он. – Может, мне стоит уйти на Подворье…
У Обычного сузились от ярости глаза.
– Нет, – прикрикнул он. – Но вы можете идти домой, если вам так угодно. Или куда угодно будет вашей фантазии. Отдайте мне ваш значок.
– Э-э?
Обычный протянул руку.
– Ваш значок, – повторил он.
– Мой значок?
– Именно так я сказал. Я хочу избавить вас от неприятностей.
Бодряк с удивлением смотрел на него.
– Но ведь это мой значок!
– А вы собираетесь отдать его мне, – сурово сказал Обычный. – По приказу короля.
– Что вы имеете в виду? Он же ничего не знает! – Бодряк услышал в своем голосе визгливые нотки.
Обычный нахмурился.
– Но он узнает, – сказал он. – И я полагаю, что он не будет испытывать трудности с назначением преемника.
Бодряк медленно отцепил кружок из красной меди, взвесил его на руке, а затем без слов передал его Обычному.
На миг он подумывал просить о прощении, но что-то в душе восстало против этого. Он повернулся и побрел расталкивая людей.
Вот так оно обернулось.
Все так просто. После половины жизни, отданной службе. Больше не будет Городского Дозора. Гм-м. Бодряк с досадой ударил ногой в мостовую. Теперь это будет Королевская Гвардия.
С перьями на своих чертовых шлемах.
