полном недоумении переглянулись.

– И все-таки, куда мог деваться Альберт Поликарпович? – задумчиво произнес Петька.

– Говорю же: в больнице он, – отозвался Димка, но на сей раз ответ его прозвучал куда менее уверенно, чем прежде.

– А я, например, все сильней и сильней сомневаюсь в этом, – покачал головой Командор. – Ладно, – поглядел он на остальных. – Не будем терять зря времени. Пошли на второй этаж.

Все четверо устремились вверх по узкой и крутой лестнице.

– И как этот старикан по ней ходит? – с трудом добравшись до площадки второго этажа, пропыхтел Дима.

– Положенцев вторым этажом почти не пользуется, – тут же объяснил ему Петька.

– Откуда ты про него все подробности знаешь? – удивилась Настя.

– Сын Положенцева и мой папа с детства дружили, – отвечал Петька. – А после того как Борис Альбертович уехал в Штаты, мой предок взял на себя заботу о старике. И часто его навещает. А иногда и меня просит что-нибудь ему отнести.

– Ну, прямо как наша бабушка и Коврова-Водкина, – усмехнулась Маша.

Анна Константиновна и впрямь постоянно твердила внукам: «Наташа – это мой крест. Общаться мне с ней иногда тяжело. И с головой у нее, сами знаете…» Тут бабушка Димы и Маши обычно выдерживала выразительную паузу и многозначительно добавляла: «Но я просто обязана заботиться о несчастной старухе!»

Подобные заявления весьма забавляли внуков. Ибо «несчастной старухе» было всего лишь на пару лет больше, чем Анне Константиновне. Однако та словно давно забыла об этом. И в сравнении с Ковровой- Водкиной ощущала себя куда более молодой и бодрой.

– В общем, Петька, у вас с папой тоже есть свой «крест», – копируя бабушкины интонации, продолжала Маша.

– Что-то вроде, – кивнул Командор. – Хотя Альберт Поликарпович еще вовсю работает. Кажется, даже какой-то новый научный труд недавно закончил.

– Знаем мы их труды, – презрительно отмахнулся Димка. – Ходят целыми днями по поселку и делятся последними сплетнями. Вот вам и все научные открытия.

– А послушать их, так они собираются сугубо в целях научных дискуссий, – фыркнула Маша.

Беседуя, члены Тайного братства тщательно осмотрели все пять комнат, располагавшихся на втором этаже. В них царило полное запустение. Второй этаж был давно нежилым.

– Если гости на этой даче сегодня и ночевали, то явно внизу, – сказал Петька.

Остальные кивнули. Командор, заглядывая под столы, диваны и кресла, еще раз для очистки совести прошелся по комнатам. Затем бросил скороговоркой:

– Здесь делать нечего. Спускаемся. Ребята вышли на улицу.

– На всякий случай прочешем сад, – распорядился Петька.

– Зачем? – не поняли остальные.

– А вдруг Положенцев где-нибудь там упал и теперь лежит? – с испуганным видом произнес Командор.

– Я же тебе говорю: Положенцева ночью увезли, – в который раз повторил Димка.

– Действительно, – подтвердила Маша.

– Сперва увезли, а потом могли привезти обратно, – принялся развивать новую версию Петька. – Уложили Альберта Поликарповича в постель и уехали. А он рано утром проснулся, вышел в сад, и там ему снова сделалось плохо.

– Тогда и впрямь вполне может лежать, – согласился Димка.

– Лучше бы не лежал, – прошептала Настя.

– Тебя не спросили, – мрачно откликнулся Димка. – Между прочим, человек предполагает, а Господь располагает. Никому из нас неизвестно, где и когда мы найдем свой конец.

– Слушай, ты, поэт и философ! – прикрикнул на него Петька. – Положенцев, может, нуждается в нашей помощи, а ты тут стоишь и рассуждаешь.

И он первым начал продираться сквозь заросший кустарником и бурьяном сад. Пока жива была жена Положенцева, за участком ухаживало сразу два садовника. После ее кончины погруженный в науку Альберт Поликарпович, по его собственным словам, «запустил все дачное хозяйство совершенно непозволительным образом». Теперь, бредя по саду, члены Тайного братства убеждались на практике, что Положенцев не преувеличивал. Сад его напоминал дикие джунгли. С той разве только разницей, что в джунглях отсутствует крапива, а на участке у Положенцева ее повсюду росло великое множество.

Димка, не пройдя и десяти шагов по этой сильно пересеченной местности, рухнул в царство какой-то особенно буйной растительности. В падении он ухватился за Петьку и увлек его за собой.

– Мальчики, где вы? – крикнули Маша и Настя. Они слышали совсем рядом треск и возню, однако ребят обнаружить не удавалось. Наконец, их головы показались над зарослями крапивы.

– Мы тут, – выпутывая из волос репейник, сказал Димка.

– Когда в следующий раз будешь падать, пожалуйста, за меня не хватайся, – строго взглянул на него Петька. – Ты мне, между прочим, чуть очки не разбил.

– А мне, между прочим, больше не за что было схватиться, – без малейших угрызений совести отвечал