Гаврилову, на стене что-то вроде видела.

– На какой стене? Дома, где убили Гаврилову?

– В том-то и дело. Стена относится к третьей квартире, а не к четвертой. Там выступы такие, вроде декоративной отделки. Вполне можно подняться, если человек тренированный. Но следов взлома ни в четвертой, ни в третьей квартире нет. Мы проверяли. Так что если кто и поднимался, то в квартиру проникнуть не мог, там стеклопакеты. Да и видела она это «что-то» уже после убийства, а что видела, толком не знает, бабка полуслепая, говорит, может, и кошка.

– Постой, в третьей квартире хозяев ведь нет?

– Да. Все семейство за границей. Ключ есть у матери хозяина, ее вызвали, все проверили, добро на месте, окна и двери заперты. Никаких следов взлома, – повторил он.

– Квартира на сигнализации?

– Нет. Там же консьерж. Территория огорожена, калитка заперта, собака бегает, к чему еще сигнализация? Должно быть, почудилось бабке или в самом деле кошка.

– Ты мне бабкин адресок дай, побеседуем на всякий случай. Пушки забери. Да, и еще, в лесу стоит машина. Хозяин, поди, места себе не находит…

Стас в гостиной смотрел телевизор в компании Сашки.

– Совещание на высшем уровне закончено?

– Закончено. Хочешь, отвезу тебя в гостиницу?

– А это обязательно?

– Ты что, здесь жить собрался? А как же бабушка? Займись прахом старушки, ей на родину пора.

– Одно другому не помеха, – философски пожал он плечами. – Я буду заниматься бабушкой. А жить у тебя.

– Вряд ли это понравится моему другу.

– Он же в тюрьме.

– Не вечно же ему там сидеть. Одевайся.

С большой неохотой он поднялся и удалился в ванную, вернулся он оттуда в джинсах и свитере Тимура (их я приготовила заранее). Надеюсь, Тимур пропажи не заметит, вещи Стаса пришлось выбросить.

– Ты в самом деле хочешь избавиться от меня? – спросил он с грустью.

– Избавляются обычно по-другому. Я просто хочу остаться наедине со своей собакой.

Я твердо вознамерилась отделаться от него. При сложившейся ситуации держать его в доме было не только глупо, но и опасно. А своей жизнью я все-таки дорожу.

Стас более возражать не стал, помахал Сашке рукой и вслед за мной направился к машине. Возле гостиницы я притормозила, Стас вышел, холодно бросив: «До свидания», а я ответила:

– Пока.

Я собиралась выехать со стоянки, когда заметила машину на углу. Возле нее скучали двое туповатого вида ребят. Увидев меня, они оживились, один стал звонить, другой направился в гостиницу. Я отметила, что позицию для наблюдения они выбрали разумно, рядом служебный вход – и центральный подъезд отлично просматривается. Я прикидывала, стоит ли помочь Стасу избавиться от этих типов. Ясно, что здесь они пасут его с не ясной пока целью. Может быть, в них сильна обида, а может, надеются вытрясти из него ценные сведения. На мой взгляд, никакими ценными сведениями он не располагал, а обида ребят была понятна и даже близка. В общем, я решила, что Стас сам прекрасно справится. Судя по всему, для него это дело привычное.

С этой мыслью я без особой надобности прокатилась по городу и вернулась домой. Открыла ворота гаража, поставила машину на ее законное место и отправилась в гостиную. Через двадцать минут позвонил Вешняков, а еще через десять я сама звонила Вале. Голос его был суров до непреклонности.

– Лев Сергеевич, – сказала я, – это Рязанцева.

– Я узнал, – ответил он без намека на приветливость.

– Мне нужен киллер, – незамысловато сообщила я. За сим последовала продолжительная пауза.

– Что? Не понимаю…

– Да бросьте вы, – отмахнулась я. – Мне нужен киллер, в знак вашей дружбы, а в ответ на эту любезность обещаю предать забвению кое-какие интересные моменты.

– Я не понимаю, о чем вы? – возвысил он голос, но как-то чувствовалось, что понял.

– Это ничего, – утешила я, – у вас еще есть время, скажем, до девяти вечера. Предлагаю встретиться в девять в «Пирамиде» и произвести обмен.

– Подождите…

Ждать я не стала и повесила трубку. После чего отправилась на кухню готовить обед. Где-то через час я обратила внимание на загадочное поведение Сашки. Он стоял возле лестницы, ведущей на второй этаж, задрав голову, и с интересом что-то разглядывал. Надо сказать, что моя квартира всегда вызывала у меня некое раздражение, в основном лишней площадью. На втором этаже две спальни. После того, как Тимура арестовали, наверх я поднималась редко, справедливо полагая, что делать там нечего. Спать можно в гостиной перед телевизором, заодно буду избавлена от необходимости бегать по лестнице туда-сюда. Однако внезапный интерес Сашки ко второму этажу заинтриговал меня. Пес лестницу ненавидел, то есть подняться он еще мог, но спуск никакого удовольствия ему не доставлял.

– Ты чего, пес? – спросила я, подходя ближе.