сначала, схлопотав пощечину, я подобралась и, ориентируясь по свету фонаря, ударила ногами своего мучителя. Он матюгнулся, послышался шлепок, довольно громкий, а фонарь отлетел в сторону, освещая мрачный подвал без окон и дверей, как мне показалось, и парня на полу, который к этому моменту уже вскочил и направился ко мне. А я тяжко вздохнула, потому что сразу узнала его: бывший Синий пиджак, теперь Черная водолазка. Встречаться с ним в такой обстановке я не планировала, особенно теперь; парень этот, который и с виду был не подарок, здорово на меня разозлился и, кажется, даже имел на это основания. Достал нож, слегка согнувшись и припадая на левую конечность, приближался ко мне с явным намерением примерно меня наказать. По его перекошенной физиономии я поняла, что удар достиг цели и мало мне сейчас не покажется.

– Ах ты, шлюха, – рявкнул он и полоснул ножом по моей груди, я попыталась уйти от удара, и все же нож задел плечо, я сцепила зубы, чтобы не заорать, и вновь попыталась достать его ногами, но теперь он был значительно осмотрительнее, и ничего у меня не вышло. Правда, у него тоже, ножом он махал по большей части бестолково и, как я вскоре поняла, для устрашения. Разрезал в трех местах джинсы и дважды изловчился задеть руку.

– Слушайте, вы ж хотели поговорить, – выбрав время, напомнила я, желая отвлечь его от мысли разрезать меня на куски.

Надо заметить, прыжки малость утомили парня, выглядел он не очень и дышал с трудом.

– Успеется, – заявил он и еще немного поскакал, я только головой покачала, так глупо это выглядело, да и у меня вид, должно быть, не очень, кручусь на верхней части нижних конечностей, трачу массу энергии, и тоже без видимой пользы. Глупо выглядеть я не люблю (да и кому это понравится?), разозлилась и решила, что мне следует прекратить валять дурака и всерьез подумать о своей безопасности, парень явный псих, а с такими не шутят. Я стала дышать с трудом, почти так же, как Синий, сделала несколько неверных выпадов, в общем, дала понять, что устала, надеясь, что парень подойдет поближе. И он почти подошел, я расслабилась, выжидая удобный для удара момент, а этот гад вдруг отошел в сторону и, противно хихикая, заявил:

– Дураком меня считаешь, да?

– В каком смысле? – обиделась я.

– Вот это видела? – Он извлек пистолет и продемонстрировал его мне. – Будешь дергаться, пристрелю.

– Я бы и не дергалась, если бы вы вели себя прилично, – проворчала я, устраиваясь поудобнее. Пистолет на меня произвел впечатление, и я по-настоящему загрустила: с такой штуковиной в самом деле шутки плохи. – Вы чего-то про мента спрашивали, – вздохнула я.

– Точно. – Он подобрал фонарь и устроился на корточках в нескольких метрах от меня.

– А про какого? – решила я уточнить на всякий случай.

– Про того, что возле тебя отирался.

– Родионова? – Тут острая боль кольнула меня в сердце, и я спросила: – Он жив?

– Кто?

– Родионов, разумеется.

– Жив, наверное.

– А куда он делся?

– Отдыхает в кустах.

– Ясно, – покусывая губу, кивнула я. – Вы что, его по голове ударили, как меня?

– Ага.

– Тогда он скорее всего жив, голова у него крепкая. Слушайте, это вы были в квартире Турка?

– Ага, причем очень надеялся встретиться с тобой после того, как Турок сыграл в ящик. Но тут появился какой-то придурок, а внизу еще два никак не могли расстаться. Пришлось уходить, не пожелав тебе спокойной ночи.

– Иногда мне везет.

– Это ты заперла дверь на чердак?

– Конечно.

– Так я и думал. Ты что, видела, как я поднимался по пожарной лестнице?

– Я видела тень и подумала, что ошиблась, не то позвонила бы в милицию. Решила проверить и…

– Значит, это мне повезло.

– Выходит, что вам. Вы зачем Колю убили, из мести? За то, что он этих кавказцев – в скотомогильник?..

Синий присвистнул:

– Ну, девочка…

– А фотография у вас?

– Какая фотография? – не понял он.

– Фотография, которую вы забрали у мертвого Зюзи.

– А… а. У меня, храню на память.

– По-моему, это глупо. Фотография – улика, разве вы не понимаете? Лучше бы вы вернули ее мне.

– Слушай, психованная, ты вообще-то понимаешь, во что вляпалась?