– Оно и к лучшему.

– И что теперь прикажете делать? – вмешался в разговор Колесников. – Тщательно подготовленная операция благодаря вашим усилиям пошла насмарку. Мой человек смог близко подойти к Турку…

– Вася, что ли? – разозлилась я. – Ничего он не смог. Турок его сразу заподозрил. И в том, что Колю убили, вовсе не я виновата. Куда же твой человек смотрел?

Колесников надул щеки, а я съежилась, ожидая, что на меня обрушатся громы небесные, они обрушились, но не на меня.

– А эти, работнички, квартиры проверяли, – взревел он. – В восьмой никто не живет, хозяева в Германии, ан нет, живет, Дарья Агафонова, гроза маньяков.

– Вы не имеете права указывать, где мне жить, – взбеленилась я, страшно обидевшись за маньяка.

– Форменный дурдом какой-то, – махнул рукой Колесников и убежал.

Только я собралась высказаться ему вдогонку, как Родионов ухватил меня за руку, приткнул в кресло и сказал чрезвычайно серьезно:

– Ты понимаешь, что произошло?

– Конечно, – обиделась я. – Колю убили.

– К черту Колю. – Александр Сергеевич кашлянул и сказал мягче: – Убили и убили, у него, между прочим, работа такая, всегда есть альтернатива: не в тюрьму, так в могилу… Меня вот этот тип беспокоит.

– Колесников? – удивилась я. – Ты думаешь?..

– Дарья, ради бога, помолчи немного и послушай. Если господин Колесников здесь, значит, у него был интерес к Турку…

– Конечно, – не выдержала я. – Я ж тебе говорила: когда ты сидел в ванной, я встретилась с Виктором Васильевичем и рассказала ему про фотографию, то есть про то, что кавказцев увезли на машине Турка… ой… – В этом месте я испуганно замерла, сообразив, что разболтала страшную тайну.

– Каких кавказцев? – точно репей, вцепился в меня Родионов, а я подумала, что Колесникову было вовсе ни к чему припоминать мне маньяка и вообще вести себя так глупо, и я зловеще зашептала на ухо Родионову:

– Я тебе все расскажу, только обещай, что никому не проболтаешься.

– Обещаю, – кивнул он, глядя на меня с подозрительным сочувствием. Я сразу поняла: плохи мои дела, ну и рассказала все как есть. Рассказ вышел сбивчивым и немного бестолковым, Родионов кое-что уточнил, задавая мне вопросы, затем хмуро заявил: – Конечно, я не господин Колесников, но кое в чем соображаю не хуже, чем он. Одним убийством Турка здесь не кончится, а ты, между прочим, здорово рискуешь.

– Не стоит преувеличивать, – возразила я с легким заиканием, потому что перепугалась.

– Думаю, если бы черт не дернул тебя влезть на крышу, лежать бы тебе на пару с Турком…

Я вздохнула и даже зажмурилась, придя в настоящий ужас от такой перспективы.

– Зачем же меня убивать? – проблеяла я робко, глядя на Родионова с мольбой, точно это от него зависело, жить мне или умереть.

– Затем, что ты свидетель.

– Да я даже не видела убийцу… – возразила я. – Тень в окне. По-моему, ты преувеличиваешь…

– Ничего я не преувеличиваю. Колесников, по обыкновению, темнит и недоговаривает, а все очень просто. Господин Мороз, хорошо известный в нашем городе бизнесмен (слово «бизнесмен» Родионов умудрился произнести так, что оно звучало как ругательство), решил прибрать к рукам торговлю наркотой. То, что через нас идет транзитом героин из Средней Азии в Москву и далее, знают даже дети. Крупные сделки, сумасшедшие деньги, у Мороза, поди, чесотка в руках. Кавказцы прибывают с крупной партией, и Мороз решает ее присвоить, поручая это дело Турку. Чем они задурили кавказцев, судить не берусь, но те приехали на встречу, ничего не подозревая, и оказались в скотомогильнике. Вроде бы все просто, да вот беда: какой-то наркоман случайно засек момент встречи. От крутого братца он кое-каких сведений нахватался и сразу понял: дело нечисто, не с теми людьми встречаются друзья-кавказцы. Он по наивности решил извлечь выгоду из этого события, и вскоре у него появился Синий пиджак.

– То же самое и Колесников говорил, – кивнула я.

– Колесников, – скривился Александр Сергеевич. – Зюзя Пиджаку дверь открыл и даже ему обрадовался, так?

– Конечно, я же рассказывала…

– Выходит, пришел к нему человек, которого он давно знал. А кого он мог давно знать? К примеру, одного из дружков своего крутого братца. А братец у нас из команды Шмеля – основного конкурента господина Мороза.

– Ну и что? – Мне его рассуждения вслух порядком надоели, потому что я мало что понимала.

– А то, что скорее всего Шмель знает о том, кто пристрелил кавказцев, и убийство Турка – это акт мести.

– Вон оно что… очень может быть. Пиджак приходил к Турку, я сама дверь открывала.

– Приходил к Турку? – удивился Родионов.

– Конечно.

– Что, просто так взял и позвонил в дверь?

– А как же еще? – По моему мнению, Родионов соображал неважно.