– В ванной, где ж ему быть?

– Что, так и сидит?

– А ты не говорила, чтоб его выпустить.

– Зато я говорила: из дома ни ногой.

– Мы ж беспокоились.

– Ладно, берите Кузю и идите освобождать Родионова.

– А ты?

– А мне надо заглянуть к одному человеку.

Все трое переглянулись и дружно заявили:

– Мы с тобой. – То есть, конечно, Кузя так не сказал, слава богу, еще не научился, но тявкнул.

– Куда со мной? Я к милиционеру иду из отдела по борьбе с организованной преступностью. Соображаете? Иду я к серьезному человеку, и вдруг два пацана да еще собака.

– Мы можем на улице ждать, – осчастливил меня Сенька. – И не тарахти, тебя сегодня чуть не убили, одна никуда не пойдешь.

Я чертыхнулась, подумала о Родионове, чертыхнулась вторично и махнула рукой.

К дому с башнями мы подошли минут через семь. Единственный фонарь освещал двор-колодец, и в его свете я увидела возле первого подъезда мужчину в джинсах и кожаной куртке; сунув руки в карманы, он посматривал по сторонам, явно кого-то поджидая.

– Спрячьтесь здесь, – шепнула я мальчишкам, они растворились в кустах, прихватив с собой Кузю, а я заспешила к первому подъезду. Мужчина меня заметил и шагнул навстречу.

– Вы Дарья?

– А вы Виктор Васильевич?

– Точно. – Он протянул руку, я ее пожала, вглядываясь в его лицо. Несмотря на намечающуюся лысину, Виктор Васильевич выглядел очень неплохо, я бы сказала: производил впечатление. Высокого роста, широкоплечий, уверенный в себе человек, с открытым лицом и умными глазами. А я последний раз видела себя в зеркале, когда отправлялась на вечернюю пробежку, с тех пор я пережила покушение на свою жизнь, прощание в больнице с другом детства, заточение в ванной сотрудника уголовного розыска, конспиративную встречу с Упырем и черт знает что в придачу и о том, как я в настоящий момент выгляжу, оставалось только гадать. Должно быть, все-таки неплохо, потому что Виктор Васильевич попытался улыбнуться.

– Идемте ко мне, – предложил он.

– Может быть, поговорим здесь… я имею в виду, неудобно беспокоить ваших домашних. – На самом-то деле меня беспокоили сопровождающие меня лица: не хотелось терять их из виду.

– Я живу один, так что мы никого не побеспокоим. Идемте. – Виктор Васильевич уже распахнул передо мной дверь подъезда, и мне ничего не оставалось делать, как войти.

Квартира у него была однокомнатной и явно холостяцкой. Должно быть, хозяин появлялся здесь от случая к случаю и крайне нерегулярно. Паук чудовищных размеров прочно обосновался в углу между дверью и вешалкой, и как-то чувствовалось, что за свою судьбу он может не переживать. Я в отличие от паука за свою очень переживала, а теперь еще так разволновалась, будто от этого разговора зависела вся моя жизнь.

– Может быть, кофе, раз дело близится к утру? – предложил Виктор Васильевич.

– Извините, что так получилось… – начала я.

– Кофе у меня замечательный, а извиняться не стоит. Если я правильно понял Ивана Петровича, у вас есть очень любопытные новости.

– Вот уж не знаю…

Виктор Васильевич занял позицию возле плиты и, заваривая кофе, ласково на меня поглядывал, точно желал подбодрить.

– Рассказывать? – вздохнула я.

– Конечно.

– Я не знаю, что вам Петрович сообщил, то есть с чего мне начинать…

– С самого простого. Расскажите о себе, кто вы, где работаете?

«Зачем?» – едва не выпалила я, но вовремя сдержалась: если человек из соответствующих органов интересуется, значит, так у них положено.

– Моя фамилия Агафонова, я директор спортшколы олимпийского резерва… – На лице Виктора Васильевича расцвела потрясающая улыбка, у меня даже сердце екнуло, когда я ее увидела. Куда там голливудским звездам! Не успела я порадоваться, как он спросил:

– Так это вы маньяка поймали?

Я обреченно кивнула, мысленно пожелав всем маньякам на свете провалиться в преисподнюю, где им, кстати сказать, самое место.

– Все дело в Упыре, – сурово заявила я, не желая развивать маньячную тему. – Точнее, в фотокарточке, которую привез мой племянник. Если бы не эта фотография, я бы никогда не полезла через балкон. И вообще…