– Кто?

А я затараторила:

– Людмила Федоровна, извините, пожалуйста, это Дарья Агафонова.

Дверь незамедлительно открылась, супруга Петровича в ночной рубашке и босиком поздоровалась со мной и, кивнув в сторону кухни, сказала:

– Сейчас разбужу. – Сделала несколько шагов и вдруг нахмурилась: – Так ведь он на пенсии…

– Тут такое дело… – вновь заблеяла я.

– Горбатого могила исправит, – вздохнула Людмила Федоровна и исчезла в спальне, а я так и не поняла, к кому относилось это мудрое замечание. Ровно через минуту в кухне возник Петрович в спортивных штанах, белой майке и тапочках.

– Ну чего? – поинтересовался он хмуро.

– Упырь нашелся, – сообщила я. – Напуган до смерти. Мальчишку надо спрятать.

– Мальчишку, – фыркнул Петрович. – Мне этот мальчишка… и чего ты хочешь, чтоб я его в своем шифоньере прятал?

– Может, ты чаю попьешь, чтоб у тебя мозги заработали? – предложила я.

– А ты мне не груби, молода еще… давай рассказывай.

– Да нечего рассказывать, история совершенно глупая, но парень так напуган, сорвется в бега и непременно вляпается в какое-нибудь дело…

– Это точно. Чего он тебе все-таки рассказал?

– Петрович, времени нет.

– Ты излагай коротко, и много времени не потребуется.

Я начала излагать, то есть пересказала историю, которую рассказал Упырь, злясь на досужее любопытство Петровича. Но он к рассказу отнесся очень серьезно, раз пять поднимая руку ко лбу с намерением сдвинуть фуражку на затылок и досадливо чертыхался.

– Вот что, Дарья, – сказал, когда я закончила. – Сдается мне, пацан прав, что боится. Дело тут такое разворачивается… опыт у меня, сама знаешь, и я нутром чую… Короче, так: Упыря я сейчас отвезу к сестре в деревню, там его ни в жизнь не найдут, потому что ни одному человеку не придет в голову, что Упырь ко мне за помощью обратился, а я помог: такое только в твоей голове созрело, а ты у нас, слава богу, одна на весь район. А тебе с одним человеком поговорить надо, я ему сейчас позвоню. Может, мы, конечно, понапрасну тревогу бьем, но в таком деле…

– Что за человек? – насторожилась я.

– Хороший человек. Из отдела по борьбе с организованной преступностью. Кавказцы, чьи трупы в скотомогильнике нашли, как раз по его части.

– Петрович, у меня один милиционер уже сидит, запертый в ванной, и второй мне без надобности. У них одно на уме, а у меня другое. Они сразу Упыря в оборот возьмут, а мальчишка…

– Замолчи, ради Христа. Ты ж не дитя малое, понимать должна, без милиции такое дело не решишь. И разговору нету. – Он взял с холодильника ключи и протянул мне: – Иди машину выгоняй из гаража, а я пока соберусь и хорошему человеку позвоню.

Мальчишки терпеливо ждали, сидя на корточках возле двери подъезда. Кузя пристально вглядывался в темноту, время от времени поводя ушами.

– Пошли, – кивнула я.

– Что он сказал? – прошептал Упырь.

– В деревню к сестре тебя отвезет. Там ты будешь в безопасности. Только очень прошу, у чужих людей веди себя прилично и не торопись всю свою дурь демонстрировать.

– Чего я, без понятия, что ли? – пробормотал Упырь в ответ на мои увещевания.

Гараж Петровича находился тут же, во дворе. Стараясь производить как можно меньше шума, мы выгнали видавший виды «Москвич», Упырь забрался на заднее сиденье, тут у подъезда появился Петрович, а Упырек, вдруг схватив меня за руку, торопливо пробормотал:

– Ты, Дарья, это… поаккуратней тут…

– Поучи, – ответила я и кулаком погрозила. – Веди себя прилично, чтоб люди меня последними словами не поминали.

Петрович устроился за рулем.

– Дом с башней возле бассейна знаешь?

– Ну…

– Иди туда. Первый подъезд, двенадцатая квартира. Прямо сейчас и иди. Он тебя ждет.

– Да кто ждет-то? Кого спросить?

– Виктор Васильевич его зовут. – Последнее слово я расслышала с трудом; жутко вибрируя и подозрительно кряхтя, «Москвич» тронулся с места, а Упырь, выглянув в окно, помахал нам рукой.

– А он вообще-то ничего, – заявил Сенька. – Нормальный парень. Мы тут пока тебя ждали, поговорили малость.

– Нормальный… А кто тебе синяков наставил? Слушайте, а Родионов где?