король избавлялся от соперника. О контрактах на постройку кораблей речи не было. Идиотские интрижки, достойные пера Мольера, если бы не…

— Простите, что перебиваю, но вы, мой герцог, забегаете вперед. План этот созрел у Кольбера значительно раньше, когда речь зашла о свадебном контракте вашего Пирата. Тогда, уже тогда, господин Кольбер пытался изменить ситуацию в пользу Пира…я хотел сказать, виконта. И Луиза де Лавальер поехала бы в Англию в качестве супруги посла. Вот к чему стремился Кольбер. А когда ваш любимец оказался в Лондоне, Его Величество действительно действовал самостоятельно. Интрижки? Интрижки, монсеньор! И Кольбер выпустил ситуацию из-под контроля, увлеченный своими интрижками — сбором компромата на господина Фуке. А мы на всей этой истории потеряли не один линейный корабль. Это вам говорит, монсеньор, лицо совершенно нейтральное, непричастное к дворцовым интригам. И флирт и дуэли мне равно чужды.

— Это секретная информация? — спросил Бофор, — Эта хромуля, эта плакса сорвала наши контракты? Черт возьми!

— Насколько я понял, ваш Пират, простите, адъютант, весьма самолюбивый малый. Если сочтете нужным, можете в дружеской беседе рассказать ему об идее господина Кольбера. Хотя это слабое утешение. Но пусть хотя бы знает, что при Дворе короля есть влиятельное лицо, очень к нему расположенное, и это не кто иной, как господин Кольбер. А он придет к власти и поднимет экономику. За ним — будущее. Нам с ним еще придется сотрудничать. Скорее вам, чем мне, хотя я мало знаком с господином Кольбером, это, по-моему, человек практичный, честный и умный.

Бофор провел рукой по лбу.

— Вот дурак, — пробормотал герцог, — Такой шанс упустил! Полагаете, если бы Рауль не сбежал бы тогда из Хемптон-Корта, Кольбер установил бы с ним контакт?

— Да. Кольбер уже готовил нужные документы. Интриги? Любовь? Двор? Все к лучшему, это показало бы англичанам, что мы не так-то заинтересованы в этих соглашениях, и мы заключили бы их на самых выгодных условиях. А теперь жди, когда такой случай подвернется. Не каждого Карл Второй и его Двор будут так ублажать!

— Да-а-а. Дурак. Глупый влюбленный мальчишка.

— Дуракам везет, знаете пословицу.

— Знаю. А король-то знал о планах Кольбера? Или узнал постфактум?

— Интрижка — или важное поручение командировка в Лондон? Не знаю, герцог. Это пока тайна. Но при всем уважении к особе короля, я скажу вам, что король… и король… в этом конкретном случае…

— Король…

– 'Дурак' , — написал капитан мелом на зеленом сукне биллиарда.

Бофор хмыкнул и растер крамольную надпись ладонью.

— А теперь два слова относительно дуэлей, мой герцог, — серьезно сказал капитан де Вентадорн.

— Ознакомьтесь, пожалуйста, с содержанием этого документа, монсеньор, — сказал капитан, достал пакет из бумажника и с поклоном вручил адмиралу.

— Ну, посмотрим, — пробурчал Бофор. Герцогу хотелось поскорее избавиться от всех проблем, отдохнуть и посидеть в веселой компании. В пакете оказался тот самый приказ, который вскоре так возмутит Анри де Вандома, Люка и Гугенота. Тот самый приказ, содержание которого Люк и Гугенот, щадя друзей, тщательно от них скрывали, не желая омрачать их пирушку. Бофор прочел приказ несколько раз и тихо выругался. Капитан замер, внутренне напрягся.

— Черт возьми! — сказал герцог, — И вы просите меня подписать этот документ?

— Выше меня, монсеньор, — учтиво, но твердо сказал капитан.

Бофор взглянул на дату.

— Мои люди подписали это, как только сообщили, что нам выпала честь принимать на борту флагмана Адмирала Франции со Штабом и свитой, — сказал де Вентадорн.

— Без возражений? — спросил Бофор.

— Все как один. Правда, я провел небольшой инструктаж и объяснил наши принципы. Придерживаясь их, мы сможем избежать конфликтов с вашими пассажирами.

— С мальчиками из Фонтенбло, как вы их обозвали, — проворчал Бофор, — Что же это за принципы?

— Выдержка. Такт. Дисциплина. Между собой мои не передерутся. А ваши — пылкие, избалованные, необузданные. Стоит маленько остудить их горячие головы.

— Вы хотите подрезать крылья моим орлятам? Вы хотите надеть намордники на моих львят?

— Львята звучит лучше, чем Пираты Короля-Солнца.

— Вот так и буду их звать! В Атласских горах, что в Алжире, кстати, и львы водятся. В любом случае звучит лучше, чем мальчики из Фонтенбло.

— Так как насчет львят?

— Неукротимые хищники, — пробормотал Бофор, — Таких приручить трудно. Где вы видели льва, щиплющего травку?

— На детской картинке в книге моего сына с религиозным сюжетом. Что-то о Рае.

— У вас на все найдется ответ, хитрец вы этакий! Но, подписывая этот приказ, я уподоблюсь старой шлюхе, содержательнице дома свиданий, которая после бурно проведенной молодости призывает своих молодых куртизанок блюсти целомудрие.

Капитан засмеялся.

— Ну и сравнение!

— Во-первых, дорогой капитан, я человек косноязычный. Во-вторых, дорогой капитан, я — Рыночный Король, и в Париже знаю не только дворцы и отели моих друзей, а бордели, кабаки и игорные дома, куда нет-нет и захаживал. Вам, примерному семьянину, это должно внушать ужас.

— Я не пуританин, и до женитьбы случалось,… Правда, бордели были в иностранных портах.

— Оставим бордели. Я провожу аналогию с дуэлями. Я сравнил себя со старой шлюхой, потому что сам не раз дрался. И не два раза.

— О ваших дуэлях, герцог, знает вся страна.

— Тогда не будем останавливаться на событиях моей беспутной юности. Это время ушло.

— Ваших романтиков, Пиратов, львят оскорбило бы сравнение с куртизанками.

— Отнюдь! Они юмор понимают.

— Если говорить о куртизанках, то и эти особы воздерживаются от…

— Ну-ну, от чего воздерживаются эти особы? — подначивал Бофор, — Вы стесняетесь назвать вещи своими именами? Тут только я и вы. Вас не слышат ни ваши тактичные офицеры, ни ваша молодая жена, ни ваш маленький сын! Вас слышит только косноязычный беспутный герцог де Бофор, не только рыцарь с королевами и герцогинями, а веселый дружочек рыночных торговок и толстозадых грудастых потаскух.

Капитан фыркнул.

— От чего же они воздерживаются?

— От распутства, — капитан употребил более крепкое словцо, — Во время Великого Поста. Считайте, что это Великий Пост.

— Так тому и быть, — сказал герцог, — Я подписываю.

Капитан положил приказ на зеленое сукно биллиардного стола, подложив свою кожаную папку. Подал герцогу перо и чернильницу. Герцог расписался.

— Вы знали, что я подпишу, — сказал он.

— Да, монсеньор.

— Но знайте: сухой закон я ни за что не введу.

— Сухой закон для моих, и то во время вахты. Ваши могут пить не просыхая.