появлялась, не заходила она и в свою коммуналку. Ерашовым наконецтаки поставили телефон, и теперь вся семья сидела у аппарата – звонили и ждали звонка.

В самом разгаре были поиски Алексея, каждый день связывались с Верой, со следователем, который занимался розыском пропавших людей, однако никаких известий пока не поступало.

А тут новая беда…

С тех пор как пропал старший Ерашов, Екатерина ни разу не усомнилась, что он обязательно вернется и срок в три недели его безвестного существования – не срок. Она так привыкла ждать мужа, столько перестрадала с ним, что давно уже и слезы выплакала, и научилась терпеть и переносить любые неожиданности. После Афганистана, долгих и частых командировок в Таджикистан и Северную Осетию ее уже было не напугать нынешним «мирным» исчезновением.

Однако и она вдруг потеряла самообладание:

– Дом этот проклятый, что ли… Как приехали сюда на похороны, так все и пошло. Куда же дальше-то ехать? Какое еще место искать?

Это была не истерика, а какая-то осмысленная безысходность.

Олег порывался куда-то бежать, казнился, трепал и скручивал четки до тех пор, пока не разорвал нить. Янтарные костяшки картечью раскатились по полу…

Аристарх Павлович решил пока не заявлять в милицию: если Аннушку похитили, надо ждать гостей, возможно, сегодняшней ночью, либо письмо с предложением о выкупе. Он достал кольт, вытащил магазин – оставался последний патрон. Вчера истратил два: первый раз в сердцах пальнул по воронам, второй раз в воздух, когда пытался задержать неизвестного под окнами Аннушки. Кроме детей, спать никто не ложился: Кольку с Мишкой решили завтра не отправлять в школу.

Около двух часов ночи в парадную дверь как-то робко позвонили.

– Отец, дай мне ружье! – вдруг попросил Олег. – Я пойду с тобой!

– Сиди, – бросил Аристарх Павлович и подошел к двери, спросил кто.

– Не бойтесь, поговорить нужно, – отозвался кто-то из-за двери. – Выйдите на минуту.

Аристарх Павлович вернулся в залу, сказал спокойно:

– Поговорить хотят, пойду…

– Не пущу одного! – вдруг сказала Валентина Ильинишна и сорвала с вешалки пальто. – Они и тебя заберут. Они всех нас по одному… Хватит! Война так война!

– Хорошо, – согласился он. – Если через минуту не вернусь – выходите все. А пока стойте у двери.

Он вышел на крыльцо и огляделся – пусто…

– Ну, где ты?

– Здесь, – отозвались с лесов над головой, и в следующий миг на площадку крыльца спрыгнул мужчина лет сорока пяти. – Не бойтесь, я от подполковника Ерашова, Алексея Владимировича.

– Где он? – вздрогнул Аристарх Павлович.

– У вас в доме посторонние есть? – спросил мужчина.

– Нет, только свои.

– Все равно… Отойдем куда-нибудь, поговорим, – подумав, сказал он и глянул на лампочку над дверью. – Тут как на эстраде…

Минуты наверняка не прошло, однако дверь распахнулась и на крыльцо вышли Валентина Ильинишна, Екатерина и Олег. Мужчина шагнул в тень балки от лесов и отвернулся.

– Ступайте назад, – велел Аристарх Павлович. – Все в порядке, это ко мне, по делу…

Недоверчиво поглядывая на незнакомца, они скрылись за дверью, но оставили ее приоткрытой.

Аристарх Павлович спустился с крыльца и направился к сараю, мужчина последовал за ним.

– Где Ерашов? – на ходу спросил Аристарх Павлович, но не дождавшись ответа, резко обернулся. – Где? Говори!

В темноте белели одни глаза…

– Убили… Расстреляли почти в упор!

Аристарх Павлович механически дошел до стены сарая, уперся головой и замер.

– Кто? – спросил глухо.

– Неизвестно, – проронил незнакомец. – Какой-то солдатик из Таманской дивизии.

Аристарх Павлович повернулся спиной к стене и медленно сполз по ней, опустившись на корточки. Глаза привыкали к темноте, но сознание протестовало…

– Ты был с ним?

– С ним был… На моих глазах убили, – сипло объяснил он. – Вышел с мегафоном, звать стал… На ступенях и лег. Из крупнокалиберного расстреляли, сволочи! В упор!

– Зачем вы полезли в этот Белый дом?! – взорвался Аристарх Павлович. – Командиры, офицеры!.. Это же загон, бойня!

– Никто не ожидал такого зверства, отец…

– Тебя как зовут?

– Николай…

– Так вот, Коля… – хрипло заговорил Аристарх Павлович. – Всю жизнь живу в этом городке, в провинции, и в политике плохо разбираюсь. И в политиках тоже… Но ты им в лица посмотри! Я ушам не верю, да глаза-то есть. Ну посмотри ты на них! Заткни уши и смотри!.. Покажи мне хоть одно доброе лицо, в котором бы душа светилась! – Он замолк, сглотнул ком. – Что теперь… После драки кулаками не машут. Сгубили Алешу… Эх, что же вы натворили, ребята! Слез-то сколько будет теперь…

– Прости, отец, – вымолвил Николай. – Мы все равно победили зверя… Это должно было случиться в России. Не в Белом доме, так в другом. Пока ведь кровью не умоемся – не прозреем. У нас же все мордой об лавку…

– Ладно, Коля. – Аристарх Павлович поднялся. – Ты мне скажи, где теперь тело искать? У кого спросить?

– В списках погибших его нет… Придется смотреть в моргах, среди неопознанных.

Аристарх Павлович стиснул зубы.

– Что же ты не посмотрел, коли живым вышел?

Николай опустил плечи:

– Мне нельзя объявляться. Я в других списках… Нас живыми не берут.

– Понятно, – после паузы проронил Аристарх Павлович. – Значит, и Алешу бы живым не брали?.. А что же ваших генералов под белы ручки выводили? Живых и здоровых?

– Не спрашивай меня об этом, отец! – вдруг выкрикнул Николай. – Я простой русский офицер… И в Белый дом пришел защищать Россию и Конституцию. И себя, чтоб мне не плевали в лицо мои дети! И отвечу только за себя…

Аристарх Павлович приобнял его, вздохнул:

– Ну, извини… Не знал, что больное место.

– Если можешь, отец, укрой нас хотя бы на неделю, – попросил Николай. – Троих… Один ранен. Пулю достали, а рана гноится… Только не в доме. Алексей говорил, в лесу аэродром есть какой-то…

– Есть, – подтвердил Аристарх Павлович. – Да теперь уж скоро не будет, скоро все прахом пойдет.

– Через неделю уйдем, – заверил Николай. – В тепле отлежаться, рану почистить и температуру сбить…

– Он идти может?

– Да мы на машине…

– Пешком пойдем. – Аристарх Павлович оторвался от стены, сделал несколько шагов. – Ждите здесь, за сараем… Скажи мне еще раз, где Алеша?

– Не веришь?..

Аристарх Павлович пошел к дому, поднялся на крыльцо. Валентина Ильинишна стояла за балками лесов с ружьем в руках. Он отнял ружье, обнял ее, повел в дом.

– Аннушка нашлась, – сообщила она. – В Москве, у мамы…

Едва они вошли, навстречу бросился Олег, злой и счастливый одновременно:

– Представляешь, отец, сволочи какие! Телеграмма из Москвы пришла в семь часов! Не принесли! Доставщики ворон боятся!..