В утро четвертого дня жег лихорадки огонь.
Третью готовили свадьбу, но так же при третьей попьггке
Холод смерти опять тело Кидиппы сковал.
Он совета спросил. Феб ему ночью изрек:
«Да, на браке ее заклятье лежит Артемиды.
Ни Лигдамида в тот день не обличала сестра,
Ни камышей не сплетала в Амиклах, ни после охоты
Не омывала одежд на Парфенийской реке;
Нет, на Делосской земле услышала клятву Кидиппы:
«Только Аконтий, клянусь, станет моим женихом».
Если согласен теперь моего послушать совета,
Дочери клятву твоей должен исполнить и ты.
Нет, поистине ты в золото вправишь янтарь.
Ты, Кодрид,246 станешь тестем; жених — уроженец Кеоса,
Отпрыск жрецов, что в горах Зевса-Аристия чтут,
Зевса — подателя влаги; явление Мойры зловещей
Должно им уследить, ярость ее укротить,
Зевса о ветре молить, который бессчетные стаи
Птиц загоняет всегда в тонко сплетенную сеть».
Так изрекло божество. И отец, на Наксос вернувшись,
Дочь расспросил, и она все рассказала ему.
Взяв Дионисом тебя, вместе на Наксос взойти.247
Снято было заклятье богини — и песнь Гименея
Девушек хор поспешил спеть для подруги своей.
Верно я знаю, Аконтий: когда в ту ночь после свадьбы
Пояс девический ты снял с новобрачной своей,
Ты б не завидовал, нет, бегуну по колосьям Ификлу,248
Не соблазнил бы тебя златом келенский Мидас.
Все, кому бог беспощадный неведом и чужд не остался,
Словом неложным своим мненье мое подтвердят.
Аконтиадов семья и велика и славна.
Да, и отныне твой род, кеосец, живет в Иулиде,249
Повесть о страсти твоей даже до нас донеслась.
Старый о ней Ксеномед нам поведал, и острова имя
Этим рассказом у нас в памяти он закрепил.
Он рассказал нам, как там поселились корикские нимфы, —
Их с Парнаса высот лев кровожадный согнал.
Остров назвали Гидриссой они, но там жили недолго,
После в Карийском краю стали они обитать.
Если труб боевых мощный сигнал призывал
В бой лелегов и каров. Дал острову новое имя
Феба и Мелии сын — звался Кеосом он сам.
Остров понес наказанье: огнем поражен громоносным
Был там вещатель Тельхин, с ним же погиб Демонакт;
Вечных богов не чтили они; нам старец поведал,
Что Икелб пощадил и Декситею удар, — Только они уцелели.
За дерзость безмерную остров
Был во прах превращен волей бессмертных богов.
Создал Мегакл, а Эвпил, сын богоравной Хрисо,
Сам Иулиду возвел многоводную, также и Аку,
Храм пышнокудрых Харит он в Поирссе воздвиг.
Город Коресу построил Афрасий. Теперь же, кеосец
Ты расскажи нам свою повесть жестокой любви.
Зная ее от тебя, старик рассказал нам правдиво,
И Каллиопу мою речь вдохновила его.
О городов основаньях уже я поведал немало,
Ныне кончаю я здесь повести эти мои.
Путник один из Ататрны к Питтаку,250 Гиррадия сыну,
Раз в Митилену придя, стал о совете просить:
«Должен из девушек двух я жену себе выбрать, отец мой:
Родом, достатком одна больше подходит ко мне;
Ну, а другая — богаче, знатней… Кто же лучше, скажи мне
И посоветуй, кого в дом мне ввести как жену».
Так он сказал; а Питтак свой посох — оружие старца —
Поднял: «Гляди вон на тех, слушай, что скажут они!»
Этой порою, спеша, мимо них пробегали мальчишки,
«Следуй за ними», — Питтак повторил, и, догнавши их, путник
Слышит: «Скорей догоняй тот, что ближе к тебе!»
Понял он эти слова, и от брака с невестой богатой
Он отказаться решил, детский запомнив совет,
И, возвратившись домой, жену себе взял он простую, —
Так же, Дион, догоняй ту, что поближе к тебе.
Клялся не раз Каллигнот Пониде, что в жизни ни друга
Он, ни подруги иной больше не будет любить.
Клялся, — но, видно, правдиво то слово о клятвах любовных,
Что не доходят они вовсе до слуха богов;
Нынче он к юноше страстью пылает; о ней же, несчастной,
Как о мегарцах, совсем нет и помину с тех пор.
Пусть и тебе также спится, Конопион, как на холодном
Этом пороге ты спать здесь заставляешь меня!
Пусть и тебе так же спится, жестокая, как уложила
Друга ты! Даже во сне жалости нет у тебя.
Чувствуют жалость соседи, тебе ж и не снится. Но скоро,
