белоснежный матовый камень, блестящий на солнце черный кант, мрамор всех оттенков, расцвечивающий ступени лестниц и переходов. Внутреннее убранство соответствовало - все та же роскошная простота: натертый до блеска паркет, изящные статуи в нишах, картины на стенах, по углам бесчисленных залов длинной анфилады, по которой их вели, - живые растения, небольшие деревца и кустики, такие же неброские на первый взгляд, но невероятно прекрасные, стоит лишь присмотреться, словно художник трудился над каждым листочком. Но Медведь не считал себя ценителем прекрасного, чтобы отвлекаться на созерцание живописных полотен и скульптур. Он был магом, причем магом при исполнении, а потому в первую очередь оценивал силу этого места, обусловленную как незаметными глазу простого человека амулетами, так и собственным даром собравшихся здесь чародеев. Пока ничего не настораживало. Но присутствие этой самой силы удивляло.

   Не было блокировки и в самом тронном зале. А ведь это - первейшая мера предосторожности на встречах такого уровня. Император настолько доверяет своим гостям? Или же причина в другом? Одного взгляда на сидевшего на троне мужчину хватило, чтобы понять, что внешность Растана тщательно подправлена с помощью сложных иллюзий. Заплетенные в короткую косичку русые с проседью волосы, глубокие синие глаза, высокий, расчерченный неглубокими морщинами лоб и здоровый румянец на гладковыбритых щеках - так выглядел Император в глазах своих подданных. Какой же на самом деле вид имел измученный продолжительной болезнью, немолодой уже мужчина, знал, по-видимому, только накладывавший чары маг. Но гордая осанка и сильный, властный голос не были мороком. Даже на пороге смерти Растан внушал почтение, а кому-то и страх. От его болезни не было лекарств. Говорили, что Император отказался даже от обезболивания, так как снадобья притупляли работу мысли. Точно так же несколькими годами ранее он отказался от предложенной лекарями операции по извлечению мозговой гнили, и от магического излучения, которое могло бы выжечь дотла коварную опухоль. И то, и другое грозило в случае ошибки повредить мозг, и Растан Второй решил, что лучше умереть человеком, чем жить бесполезным овощем. И это тоже заслуживало уважения. Император вообще нравился всем. Кроме, конечно же, тех, кто мечтал продолжить захват Саатара и кривился при виде острых ушей.

   Кстати, один из остроухих эльфов сейчас сидел по правую руку от правителя - лорд Граниан, третий наследный принц Лар'эллана и официальный представитель королевы Аэрталь в Каэтарской Империи. Если это кому-то и не нравилось, то терпели молча.

   Второе кресло, соответственно, слева от Императора, занимал принц Истман. За месяц до встречи Растан все же огласил свое решение и назвал наследника, сына своей покойной сестры. Это тоже не всем пришлось по вкусу, и герцог Халир, второй претендент, по мнению многих имевший больше прав на престол, нежели кузен, сегодня на приеме отсутствовал. Вероятно, Истману придется нелегко после смерти дяди - восток Империи стоял за Халира, и это грозило мятежом и гражданской войной. Но Марко недолго размышлял, хватит ли сил у молодого принца, которому весной исполнилось всего лишь двадцать шесть лет, противостоять опытному командующему Восточной армии, отличившемуся в схватках с воинственными кочевниками Илимы. Старший наставник вообще редко задавался вопросами политики, и пока Император и король Дистен обменивались приветствиями, он думал о предстоящем визите комиссии и ремонте северного крыла Школы. А еще об обеде - в желудке уже чуть слышно урчало.

   Но с обедом не повезло - обмен любезностями затянулся до вечера. Зато ужин с лихвой компенсировал все неудобства. Гостям из Кармола накрыли в отдельной зале, и Марко сбился, пытаясь сосчитать перемены блюд. Супы, рыба, дичь, не мене двадцати наименований свежих и тушеных овощных смесей под различными соусами, грибы самые разные (каждое блюдо с ними Медведь обязательно проверял амулетом). Когда подали десерт, сил на него уже не оставалось. Но не попробовать прозрачное, соблазнительно подрагивающее на блюдце желе, украшенное сбитым в снежную шапку кремом и кусочком какого-то южного фрукта, было бы преступлением.

   - Не жалеете, что согласились? - поинтересовался с улыбкой герцог.

   - Уже почти нет, - честно признался маг.

   - Завтра бал в нашу честь. Но это вечером. А с утра можете погулять по городу. Я тоже хочу навестить кое-кого из знакомых, но ваше присутствие не обязательно - встречи неформальные. Но послезавтра...

   - Послезавтра? Как я слышал, подписание договоров запланировано на предпоследний день визита.

   - Официальное, для публики - да. Но на деле все случится днем ранее. Встреча без лишней помпезности в личном кабинете его величества Растана Второго. Круг присутствующих ограничен: Император с наследником, король Дистен, я и мой сын. И наши маги, естественно. Что такое? Вам что-то не нравится?

   - Нет, но немного непонятна такая расстановка. Разве не герцог Тарейский должен сопровождать нашего короля.

   - А, вы об этом, - тихо рассмеялся тэр Катара. - Тут все просто. Будь дело в Кармоле, то именно герцог Тарейский, как младший брат короля Дистена, отправился бы на эту встречу. Но в глазах Императора именно наша семья имеет больший вес. Точнее, мой сын. Вы же помните, кем была его покойная мать. Нет? Ну, вы меня просто обижаете, мой друг. Моя супруга, светлое бытие ей в обители ауров, приходилась двоюродной племянницей Растану. Вы не знали? Ну и демоны с ним! После смерти Императора об этом родстве никто и не вспомнит. Вряд ли Истман... Кстати, как вам наследник?

   Марко пожал плечами. О принце он не мог сказать ничего, кроме того, что тот очень похож на дядю внешне и старается усилить это сходство, копируя манеры Императора, что иногда выглядит смешным.

   - Вот и я так думаю. Никак. Молод еще, неопытен. Но Халир тоже не выбор: слишком агрессивен. Не удивлюсь, если известные вам события - его рук дело. Спровоцировать новую войну как раз в духе герцога. И уже поэтому я лично готов любить и всячески поддерживать принца Истмана. Думаю, его величество Дистен придерживается того же мнения.

   Медведь непроизвольно перевел взгляд на сидевшего во главе стола короля. Темноволосый, приятной наружности мужчина сорока с небольшим лет с аккуратной бородкой и уставшими карими глазами отчаянно боролся с зевотой, и если и думал о чем-то, то не о наследном принце Империи, а скорей о постели. О том же, вероятно, думала и тэсс Беата - королевский маг. Ходили слухи, что у его величества, женатого на красивой, но недалекой дочери одного из соседей-баронов, достаточно близкие отношения с его придворной чародейкой, женщиной молодой (по крайней мере, внешне) и интересной во всех смыслах. Опытная магичка, одна из сильнейших в Кармоле, Беата обладала обманчивой внешностью глуповатой кокетки, что часто вводило в заблуждение ее оппонентов: легкомысленные кудряшки медно-русых волос, большие голубые глаза, окаймленные пушистыми черными ресницами и удивленно приоткрытые пухлые губки - сама невинность. Но Марко с ней связываться не стал бы. А вот герцог Катара явно хотел бросить этой особе вызов, явившись в Каэр с женщиной моложе, привлекательнее и намного сильнее ее. То ли желал поразвлечься, то ли имел на магичку зуб.

   - Так не забудьте, магистр. Послезавтра.