- Можете снять отек легких?
- Можно попробовать. Но зачем?
- Иначе она не сможет нормально дышать.
И тут дышать перестала я. Заметив это, некромант улыбнулся:
- Не обольщайтесь тэсс Галла, мы не занимаемся воскрешением. Есть средства вернуть из-за грани ушедший туда дух, но на это дается лишь миг между жизнью и смертью. В данном случае, этот миг безвозвратно упущен. Просто тело будет дышать. Двигаться. Говорить. Делать все-то, что делало при жизни, или то, что вы ему прикажете. Снимите отек и мы продолжим.
Все еще находясь в прострации, я подчинилась.
- А теперь - последнее...
Девочка широко открыла глаза и села на столе.
- Я хочу пить, - бесцветным голосом, едва шевеля губами, произнесла она.
- Дайте ей воды, - велел Салзар.
Из стоявшего на полке графина я наполнила кружку и тут же осушила ее залпом. Налила снова и протянула безразлично взирающему на меня существу.
- Это было ее последнее прижизненное желание - пить, - пояснил маг.
- А... что теперь?
- Ничего. Вы можете активировать двигательную память, и тогда, скорее всего, она станет бегать и прыгать, или же начнет петь - чем еще занимаются дети? Можете задавать ей вопросы - она ответит. Иногда этот способ используют при дознаниях, когда тот, кого нужно допросить, уже мертв. Но тело должно быть свежим. Иначе не получится возобновить работу органов.
- То есть, она живая? - спросила я, не отводя глаз от неподвижно сидящей девочки.
- Нет. Она дышит, по венам циркулирует кровь, если дать ей воду или пищу, заработает желудок и другие органы - пройдет обычный процесс, но она не живая. Это - тот же зомби, только более совершенный. Абсолютное повиновение, четкие действия, естественные движения. Возьмите умершего мечника и сделайте его своим телохранителем, он сохранит все боевые навыки. Музыкант станет играть, танцовщица - танцевать. Но мечник никогда не скажет, что он устал, музыкант не напишет новой песни, а танцовщица не сделает незнакомого па. Они не будут живыми. Это всего лишь...
- Игрушки.
- В каком-то смысле, да. Но игрушки небесполезные, и есть много способов...
- Простите, магистр Салзар, но это как-то... Я не хочу больше продолжать.
- Хорошо. Тогда просто разорвите наложенное на тело плетение.
Я взмахнула обсидиановым ножом, и девочка упала на спину, гулко стукнувшись головой о столешницу.
- Так создают идеальных слуг, идеальных убийц и идеальных любовниц, - некромант снова накрыл тело. - Если Мастер поделится с таким созданием своей кровью, и будет делать это регулярно, он получит гемофага, который будет функционировать даже тогда, когда магическая связь оборвется. Но если лишить его новой порции крови, он отправится добывать ее сам. Раньше некроманта, создавшего и отпустившего гемофага, приговаривали к смерти, независимо от количества жертв его творения. Сейчас наказание несколько смягчили, но, тем не менее, стоит быть осторожным в подобной работе.
- Я не собираюсь повторять ничего подобного.
- Хорошо, - не стал вступать в спор Ворон. - Но урок не прошел без пользы. Вы узнали, какими действиями возобновляются некоторые жизненные процессы, как от мгновенного импульса запускается остановившееся сердце, как восстанавливаются поврежденные ткани. Это и с живыми пригодится. Ведь недаром магистр Гират так умело притворялся врожденным целителем.
- У него неплохо получалось. Даже вы не распознали.
Маг на миг отвел глаза и поспешил сменить тему.
- Я заметил, что вы сегодня верхом. Я тоже. Можем поехать в город вместе.
- Спасибо. Но я собиралась навестить брата и проведать свою лафию.
- Свою лафию? - с нажимом на первое слово переспросил он.
Я пожала плечами:
- Зовет же она меня своей чародейкой, отчего бы и мне не звать ее своей лафией?
Майла подозрительно принюхалась.
- От тебя плохо пахнет сегодня, чародейка.
- Тебе не нравится? Это - духи, если лавочник не соврал, то из самого Шеира.
- Мне нравятся духи, мне не нравится, что ты ходила к мертвым. И не нравится тот нож, что ты носишь с собой. И не нравится, что ты больше не танцуешь здесь...
С тех пор, как я вернулась, ей многое во мне не нравится. Кажется, она просто обиделась, что я уехала без предупреждения.
- У меня теперь дом в городе, - объяснила я. - И там есть большая комната без мебели, где можно заниматься с мечом.
- Значит, сюда больше ходить не будешь? - надулась она.
- Буду. Но не так часто. И только пока не похолодает. Кстати, давно хотела спросить: что ты будешь делать, когда придет зима? Не станешь же ты разгуливать в этом платье из паутинок по снегу?
- Не стану, - вздохнула лафия. - Найду хорошее место и спать буду. Долго-долго, - она обиженно зыркнула в мою сторону: - И даже весной не проснусь! И даже летом!
- А это обязательно? - узнала я, пододвигая нахохлившейся нежити пакетик с конфетами. - Потому что, если необязательно, я бы тебя к себе на зиму пригласила пожить. У меня дом большой, теплый.
Некий магистр из Сараста, более века назад сочинивший трактат о нежити, был полным профаном в этом вопросе, так как посмел утверждать, будто бы лесным сущностям не свойственны чувства и эмоции. Одного взгляда на майлу было достаточно, чтобы опровергнуть это.
- Будешь учить меня быть человеком и есть вашу еду? - спросила она подозрительно, за обе щеки уплетая шоколад.
- Было бы неплохо. Но если еды тебе не хватит... Ко мне иногда приходят друзья, а скоро и ученики будут заглядывать. Пообещаешь не увлекаться?
Она сделала вид, что раздумывает.
- А мой добрый тэр придет?
- Не знаю. Может быть, и он придет. Когда-нибудь...
***
Началась осень, а с ней и дожди. Сооруженное из толстых веток, покрытое дерном и мохнатыми еловыми лапами жилище защищало от льющейся с неба воды, но не спасало от сырости и холода.
Но Ромару повезло. Совсем неподалеку обнаружился заброшенный охотничий домик. Окна были выбиты, в комнатах царила разруха, зато дымоход не забит и крыша цела. Там он и ночевал. А днем возвращался в густой ельник и забирался в шалаш. Или, если дождя не было, разводил костер и сидел весь день, глядя на огонь и слушая ветер.
Прошел уже месяц.
Глава 17
В жизни всегда есть место подвигу, говорили там, где я выросла. И хотя события последнего года напрочь отбили у меня стремление к героическим свершениям, сегодня я готовилась именно, что к подвигу. На сей раз к трудовому - выгулки закончились, и Школа вновь принимала учеников.
Знакомство с первогодками прошло без проблем: вошла, представилась, вышла. Далее по расписанию была лекция у третьекурсников, у тех, кто поступил в это учреждение на год раньше меня самой. Они знали меня как личную ученицу Медведя и 'ту самую Галлу Эн-Ферро', и совсем немногим было
