свои желания. Они пробыли здесь десять дней. И этого времени хватило, чтобы мы обменялись клятвами в вечной любви.

– И что дальше? – испуганно спросила Майя, хотя ответ она и так знала.

– Я же тебе показала! – раздраженно ответила Аска. – Ты наверняка уже наслышана о нашем обычае синдзю. Каору поговорил с отцом, тот был категорически против, мало того, нажаловался моему начальнику, меня выгнали с работы, родителей у меня не было, я жила с нищей старухой, моей дальней и единственной родственницей… Да что говорить! Ты из другого века, да и из другой страны, тебе все равно не понять до конца. Кончилось тем, что после возвращения с курорта Каору через какое-то время сбежал из дома, добрался сюда… я была на седьмом небе от счастья, что любимый снова рядом. Но его отец принял меры, его подручные скоро появились здесь. Каору прятался, тогда они поймали меня… Но мне удалось удрать… Мы были в отчаянии…

– И решили покончить с собой, – прошептала Майя. – Неужели не было другого выхода?

– Тебе не понять, – ответила Аска. – К тому же меня восхищала сама мысль уйти из этого мира, соединившись в смерти навсегда.

– Значит, ты была инициатором? – уточнила Майя.

И ощутила приступ гнева. Ей показалось очень подлым толкать любимого на такой поступок. Но она уже знала, что японцы совершенно по-другому воспринимают смерть, и самоубийство вовсе не считается грехом.

– Да, я! – с вызовом ответила Аска. – А ты, я вижу, чем-то недовольна?!

– И что было дальше? – ушла от ответа Майя.

– Ты видела, – сурово произнесла Аска. – Я умерла на этой вишне, а веревка Каору оборвалась. И он выжил.

– И разве это плохо? – не выдержала Майя. – Ты должна была радоваться на том свете, что твой любимый жив!

– Ненормальная! – раздраженно ответила та. – Где логика? Чему я должна была радоваться, если мы разъединились после смерти? А должны были стать вечными мужем и женой! Но я ждала, ждала почти полмесяца, что он все-таки исполнит свой долг. Знаешь ли ты, глупая девчонка, что нарушение подобной клятвы считается у нас одним из самых страшных преступлений! И выживший по каким-то причинам после синдзю просто обязан довести дело до конца! Если он не делает этого, то его презирают все, он становится изгоем. Часто такие вот клятвопреступники вынуждены были даже менять место жительства, так как все, кто знал их историю, отравляли им жизнь. Таковы неписаные законы!

– Это вы ненормальные! – нервно проговорила Майя. – И обычаи у вас какие-то… бесчеловечные. Но…

Страшная догадка заставила ее похолодеть. Если все это произошло почти сто лет назад, а Каору все еще был жив и выглядел как шестнадцатилетний парень, то он… никак не мог быть человеком. Едва Майя поняла это, как стремительно пошла прочь. Ей хотелось убежать от всего этого, ничего не знать или как можно скорее забыть.

– Неужели он призрак?! – твердила она. – Иначе почему он все еще жив? Но разве призрак может так выглядеть?

– Не может! – раздалось у нее над ухом.

Майя вскрикнула и повернулась. Рядом с ней летела Аска.

– Отстань от меня! – закричала она и побежала со всех ног.

И снова каким-то неведомым образом оказалась возле вишни. Майя остановилась, с трудом переводя дух. Она растерянно смотрела на склонившееся дерево. Две пустые петли болтались по обе стороны нависающего над водой ствола. Майя взяла себя в руки. Она повернулась к парящей над ней Аске.

– Что ты хочешь? – спросила она и скрестила руки на груди.

– После того как я не дождалась, что Каору исполнит свой долг, я отправилась к царю мертвых. Эмма- о[30] любезно меня принял, я поведала ему о преступлении моего любимого, я молила наказать его по заслугам.

– И что?! – дрожащим голосом спросила Майя, так как призрак замолчал и завис над вишней.

– Мы повесились по весне, – тихо продолжила она, – вишни вот-вот должны были распуститься. Эмма-о обладает специфическим чувством юмора, человеку этого не понять. Он решил превратить Каору в демона сакуры и тут же наложил заклятье: как только Каору приблизится именно к этой вишне, и она в этот момент будет в цвету, так он сразу обратится в ее лепестки. Но и дерево понесло своего рода наказание. Вишня, на которой было совершено такое неудачное синдзю, замерла во времени, с тех пор ее развитие остановилось. Она пребывает именно в этом виде вот уже более ста лет. Даже об этом позаботился Эмма-о! И пока вишня цветет, предатель Каору может существовать только внутри ее лепестков. Все знают, насколько быстро они облетают, если начинаются дожди. И это зрелище рождает в душе каждого японца грусть. По преданию, сама сакура испытывает невыносимую боль, когда роняет лепестки под тяжелыми каплями дождя, а потом наблюдает, как они киснут и умирают в лужах. И каждую весну Каору должен облетать в виде лепестков на землю, так же как он упал с этой вишни, когда оборвалась веревка. И так же как он потом выполз на берег, он возрождается из опавших лепестков и становится обычным демоном. Такое наказание наложил на него Эмма-о. А заманить Каору к этой вишне мне не составило труда! После неудавшегося самоубийства он был буквально не в себе, – злорадно добавила она.

– Это происходит с ним каждую весну? – уточнила Майя.

– Конечно! Вот уже почти сто весен подряд! – с удовлетворенным вздохом проговорила Аска. – Так ему и надо! Он не может избежать заклятья. Как только вишня начинает готовиться к цветению, демон, где бы он ни находился в этот момент, словно магнитом притягивается к ней. И не может отойти от дерева. Он наблюдает, как начинают набухать почки, как первые полоски лепестков прорезаются из них. И никуда не может убежать! Как только лепестки полностью освобождаются от почечных чешуек, Каору тут же входит в них и проживает короткую жизнь до их облетания.

– Но ведь совсем скоро начнется период цветения сакуры, – продолжила Майя. – Бедный, бедный Каору!

– Я тебя предупредила! – засмеялась она. – Скоро твой любимый станет ворохом лепестков на дереве!

– Для этого ты заманила меня сюда! – сказала Майя.

– Думаю, ты сразу откажешься от такого знакомства, – засмеялась Аска. – Зачем обычной девушке возлюбленный-демон? Сама посуди!

– Незачем! – глухо ответила Майя. – Ты довольна? А теперь отпусти меня!

Аска зависла перед ней, ее силуэт колыхался и смазывался, лицо выглядело страшным. Особый ужас вызывали белые глаза.

– Возвращайся на родину! – сказала она. – Тебе больше нечего здесь делать! И не вздумай мешать мне!

…Майя очнулась в своей кровати. Она резко села и огляделась, но спальня выглядела обычно. К тому же было уже утро. Она вскочила и подбежала к зеркалу. Ее вид тоже был вполне обычным, да и чувствовала она себя сносно, только немного болела голова. Майя отлично помнила свой… сон. Или это был не сон? Все выглядело так реально. Она бросилась в коридор и вздрогнула, заметив валяющиеся на полу джинсы, футболку и куртку, словно она впопыхах сняла их и кинула на пол. Никогда Майя так не делала, она отлично помнила, что вчера вечером эти вещи находились в шкафу. Майя подняла их, расправила и убрала на вешалки. Ей стало так страшно, что она захотела немедленно покинуть Японию. Но это было невозможно. Умывшись и постепенно успокоившись, она выпила две большие чашки черного чая. Тревога уже ушла.

«Чего я так испугалась? – рассуждала Майя, выходя на балкон и оглядывая местность. – Каору не сделает мне ничего плохого, пусть он даже и демон! Но во все это верится с трудом!»

Ясный день, безоблачное голубое небо, ласковое солнышко сделали свое дело. Майе все произошедшее ночью уже стало казаться игрой ее воображения, каким-то нереально убедительным сном. Ее страх полностью исчез, а в душу вернулась любовь. Майя сама не понимала, отчего это, ведь то, что она узнала сегодня ночью, должно было отвратить ее от демона раз и навсегда. Если, конечно, это было правдой. Ей захотелось немедленно с ним увидеться и все спросить напрямую. Но она все еще не знала ни номера его