ее работах настолько точна, что ей кажется, будто это рисовал японец, а не русская девушка, приехавшая сюда совсем недавно.

– У меня есть знакомый в одном издательстве, – добавила Ариса, – они как раз сейчас затевают переиздание одной антологии танка и хокку. Там будет раздел, посвященный исключительно теме сакуры и ханами[31]. Мне кажется, что твои рисунки могут служить отличными иллюстрациями к стихам.

Майя изумилась, а отец очень обрадовался. Ариса попросила оставить несколько особо понравившихся ей работ. Майя отдала всю папку и довольно равнодушно предложила использовать ее по своему усмотрению. Отец внимательно на нее посмотрел, и она тут же натянула на лицо привычную маску «хорошей девочки», которую практически не снимала последнее время.

– Ты должна благодарить Арису! – с легким укором проговорил он. – Это редкий шанс для такого юного и никому не известного художника.

– Я благодарна! – улыбнулась Майя.

Она обняла и поцеловала Арису, та зарделась.

И уже дома отец более резко начал выговаривать ей за явное равнодушие, с которым она восприняла такое замечательное предложение. Майя сразу начала раздражаться и без промедления дала отповедь отцу, что если бы Ариса не была его девушкой, то навряд ли она обратила бы внимание на рисунки непрофессионала.

– Как ты не права! – возмутился он. – Ариса прежде всего деловая женщина, и личные мотивы не играют никакой роли для нее! Плохо же ты знаешь японцев! И можешь быть уверена, что раз она взялась рекомендовать твои работы, то они действительно достойны издания!

Майе на миг стало приятно, она извинилась перед отцом, признала, что была не права, и пообещала, что позвонит Арисе и еще раз выразит свою горячую благодарность. Отец остался доволен.

Когда в новостях местной радиостанции сообщили, что первый бутон в парке Маруяма уже набух, Майя сразу побежала к вишне. Но та была старой, ее бутоны только-только начали наливаться силой, к тому же парк Маруяма был расположен у подножия холма с одноименным названием, который находился в западном конце Саппоро, и, естественно, климатические условия там были несколько другие, чем в Дзэдзанкэй.

Майя, раз уж оказалась здесь, приблизилась и начала изучать бутоны. Она все это время старательно избегала этого места, так как безумно боялась, что снова увидит здесь призрак Аски. Да и лицезреть вишню, на которой пусть и сто лет назад, но пытался повеситься ее любимый, было выше ее сил. Она склонилась над веточкой с многочисленными бутончиками, ее взгляд упал вниз на берег, и Майя оцепенела. На большом валуне возле самой воды сидел Каору. Он читал какую-то книгу, его черные волосы развевал легкий ветерок, поза выражала глубокую печаль. Майя тихо вскрикнула и сбежала вниз. Едва она приблизилась, как Каору поднял руку, словно хотел остановить ее. И Майя оцепенела, хотя задыхалась от жуткого волнения. Он мягко улыбнулся ей и медленно прочитал:

Каору закрыл книгу. Майя подошла и уселась прямо на песок возле его ног.

– Почему ты не приходил все это время? – спросила она, жадно глядя на его бледное исхудавшее лицо. – Только один раз… во сне…

– Я все объяснил тебе, – печально произнес Каору. – И просил не искать меня. И ты ни разу не пришла сюда, а я последнее время словно прикован к этой вишне. Я не могу ее покинуть до определенного срока. И ведь ты всегда могла найти меня здесь. Но раз не появилась ни разу, то я подумал, что ты все поняла и отказалась от меня. Майя, я был только рад этому! Ты должна быть счастлива! Но без меня!

– Я никогда не откажусь от тебя! – взволнованно ответила она.

– Откажешься, – тихо проговорил он и опустил голову.

Каору отложил книгу и сел рядом с Майей. Он обнял ее за плечи, она прижалась к нему. Любовь жгла так, что ей было беспрерывно больно. Майя знала, что не сможет жить без Каору. Ей уже давно было все равно, кем он является на самом деле, она хотела быть всегда вместе с ним.

К тому же многие ее подруги были помешаны на книгах и фильмах о любви вампиров, оборотней, демонов к обычным девушкам. Они не видели в таких связях ничего экстраординарного, так мода на этот жанр повлияла на их сознание. И Майя тоже в свое время прочитала пару историй. И даже обсуждала их с подружками. И вот фантазия и реальность странно переплелись в ее жизни. Она никогда особо не мечтала ни о вампире, ни тем более о демоне, но сама мысль о подобной любви не казалась ей такой уж чудовищной. Возможно, поэтому, когда она узнала правду о Каору и поверила в нее, ее любовь не исчезла. Но сейчас Майя вдруг ясно осознала, что обнимает демона. Она отстранилась и внимательно вгляделась в его бледное лицо. Но видела лишь любимые черты, по которым истосковалась за эти недели.

– Ты демон, – прошептала она. – Но почему я этого совсем не вижу?!

– А что ты видишь? – спросил Каору.

И его глаза посветлели и начали приобретать розоватый оттенок.

– Симпатичного парня, только с глазами… кролика! – ответила она и попыталась улыбнуться собственной неловкой шутке.

Он засмеялся, его глаза снова стали карими.

– Странно, что тебя это не пугает! – заметил Каору. – Вот уж поистине – «любовь слепа и нас лишает глаз…»[33].

– Я люблю тебя, – прошептала Майя. – И мне все равно, что ты демон! Я уверена, что ты никогда не причинишь мне зла.

– Милая, какая же ты милая! – еле слышно проговорил он и погладил ее по щеке.

– И я буду любить тебя всю жизнь! – уверенно произнесла она. – Мне все равно, где буду жить я, где будешь ты, ведь главное, что любовь всегда будет соединять нас невидимыми нитями.

– Но мы никогда не сможем существовать как обычная пара, во всем объеме этого понятия, – с сомнением сказал он. – Тебя это начнет раздражать. Ведь ты совсем еще юная и достойна хорошего обычного парня и нормальных отношений.

– Но я люблю тебя! И мне никто больше не нужен! – упрямо ответила она.

– Скоро я стану лепестками, – прошептал Каору.

И его лицо исказила мука.

– Я буду приходить каждый день к этой вишне, вдыхать аромат лепестков и разговаривать с ними. Обещаю!

– А потом я умру, когда они облетят, – продолжил он, словно ее не слышал. – И это так невыносимо! Словно маленькая смерть, которая повторяется со мной из года в год.

– Но ведь ты потом снова возродишься! – ласково произнесла она.

– Да, снова буду демоном и смогу принимать человеческий облик, – тихо ответил он.

– Неужели так будет бесконечно? – после паузы спросила Майя.

Каору спрятал лицо в ладонях. Она решила, что он плачет, и испуганно спросила:

– Что с тобой?

– Я не могу ни есть, ни спать, ни даже плакать, – еле слышно ответил он. – Я всего лишь имитация обычного парня. Неужели тебя это не отталкивает?

– Я вижу лишь твою сущность, – серьезно проговорила она. – И она вовсе не демоническая, в обычном понимании этого слова.

– Это европейское понятие, что демон – непременно зло, – сказал Каору и поднял лицо.

Его глаза выражали столько нежности, что Майя не смогла сдержаться и поцеловала его прохладные губы.

– Я сразу знала, что ты совсем не злой! – улыбнулась она, отстраняясь и заглядывая ему в глаза.

– Демон сакуры, в которого меня превратил великий Эмма-о, – это всего лишь несчастный дух, который постоянно мучается от раскаяния, это средоточие боли, это вечное искупление того, что я нарушил клятву любви и смерти. Снова и снова я прохожу через смерть, каждую весну я умираю… и будто я снова