Он как-то неестественно подался вперед, словно желая припасть к моим губам, но быстро отвернулся и завел двигатель машины. Может, показалось? Снова невозмутимая маска и только челюсти сжаты плотнее, чем следует. Мне бы так научиться справляться с эмоциями.

– Ты не нужна мне, Злата! Считай, что ты не нравишься мне. Поцелуй – это всего лишь минутная слабость. – Совсем будничный тон, но отсекающий все живое, лишающий надежды, приводящий в отчаяние.

Я вздрогнула и, глубоко вдохнув, опустила голову. В уголках глаз скопились слезинки. Щелкнув ремнем безопасности, распахнула дверцу еще стоящей машины. Обида? Боль? Нет, не было ничего. Странная усталость и бессилие. Что-то мешало дышать. Мне бы глоток свежего воздуха. Всего один, чтобы прийти в себя, доехать до дома, лечь. Как же утомил сегодняшний день. Подозрительно спокойно я вышла из машины. Земля резко качнулась, темные деревья медленно подступили, словно сделав огромный шаг к дороге. Похоже, даже запас сил вампира исчерпал себя. Обочина резко приблизилась, лес опрокинулся, и я погрузилась в темноту.

Отчаянно пытаясь вырваться, я прикладывала все силы, оказывая сопротивление. Но безжалостные стальные руки вдавливали в стену. Острые белые клыки приблизились к горлу. Леденящий душу страх охватил тело. Боли от укуса почти нет, только мгновенное оцепенение. Зубы вампира глубоко вонзились в шею, и только теперь я почувствовала ожесточенную рвущую боль. Мышцы, как резиновые, поддались под его зубами. Клыки рвали медленно и с упоением. Кирилл, улыбаясь, отстранил меня от себя. Черные глаза блестели неистовым блеском. Раз… и в его огромной руке щелкнула крышка металлической зажигалки. Два… и он высек пламя. Три… и огненные языки тысячей раскаленных мечей вонзились в тело, оплавляя кожу, как пластик. Несмотря на оцепенение, я чувствовала уничтожающую боль. Душераздирающий крик вырвался из груди, завибрировал, оглушил. Кирилл, ухмыляясь, толкнул меня с лестницы…

Прямо перед носом валялась знакомая розовая мягкая комнатная тапочка, чуть правее – другая, а левее – ножка кровати. Только теперь я поняла, что лежу на полу своей комнаты. Тяжело дыша, схватилась за край постели. Свинцовый привкус на языке и головная боль. Кошмарный сон? А казался таким реальным. Как я попала домой? В сознании возникли воспоминания, и я застонала. На лестнице послышался быстрый топот. Дверь комнаты распахнулась, и я увидела Николая.

– Ты в порядке, малышка? – Быстрыми шагами Вязин пересек комнату и, схватив меня за плечи, приподнял, посадив на кровать.

Надо же, на мне до сих пор костюм для трансформации.

– Не знаю, – прошептала я. – Мне плохо и страшно.

Казалось, языки пламени лижут меня до сих пор. Взгляд переместился на окно. Поднимающееся солнце окрашивало ветку березки в грязный розовато-зеленый цвет.

Вязин присел рядом и, обняв меня за плечи, уткнулся губами куда-то в макушку:

– Ты жива, и это главное. Я так беспокоился.

– Давно ты здесь? – положив голову ему на плечо, спросила я.

В том, что Елизар привез меня домой, сомнений не было. Даже в кровать уложил. Расправил постель, свернул покрывало. А вот подушка валялась на ковре. Очевидно, кошмар затянул настолько, что я попросту свалилась на пол. Когда пришла в сознание, не помню: наверное, очнулась и сразу уснула. Только лучше бы не засыпала. Воспоминание об Охотнике преследовало и сейчас. Спросить Николая о Тагашеве я не решилась, надеясь, что он объяснит мне сам. И не ошиблась.

– Елизар привез тебя домой. Ты была напугана, измучена и потеряла сознание. Потом он позвонил мне.

Вязин начал укачивать меня, как ребенка. Я усмехнулась. Значит, так Елизар все объяснил? В ушах послышались слова: «Ты не нужна мне, Злата!» Боль с новой режущей силой ворвалась в душу. Что ж, сама нарвалась. По крайней мере на этот раз он не увиливал и ответил честно. Хотя не думаю, что потеряла сознание только от его слов, скорее от всего вместе: наказание, боль, страх, поцелуй, которого так ждала. Слишком много эмоций. Я не выдержала, сломалась.

– Хранители кого-нибудь нашли? – спросила я.

Николай молча покачал головой:

– Охотник исчез. Мы долго говорили с Елизаром. Ты должна тренироваться с ним. Должна научиться защищать себя.

Я замерла. Да, от Тагашева я уже об этом слышала.

– Мне хватает уроков в академии, – сухо сказала я. – Николай, я всего лишь студентка. Я даже не Хранитель света. На мою жизнь никто не покушается. Встреча с Охотником была случайностью. Да, я могла погибнуть, но я жива. – Я повысила голос. – Почему ты всегда беспокоишься о моей безопасности? С самого детства – охрана, как будто я какой-то политик смертных. Теперь – дополнительные тренировки. Что происходит? Никому не нужна моя жизнь!

Вязин встал и странно взглянул на меня.

– В клане мракауров тебя считают моей родной дочерью. Много лет мне удавалось скрывать от них, кто эта девушка. Никаких записей, архивов или фотографий. Никакой информации, которая могла выйти за территорию клана. Никто из мракауров не должен был связать твое имя со мной, да они и не старались узнать. Но сейчас ситуация изменилась. – Николай разозлился. Впервые в жизни я видела его таким. – Коншину нужен Колесников. Он задумал что-то очень серьезное. И он не отступит. Виктор начнет искать другие пути, может попытаться узнать твое имя, чтобы похитить и обещать вернуть в обмен на Колесникова. Я должен быть неуязвим и не могу позволить, чтобы меня шантажировали. Я не смогу пойти на поводу у Виктора, и тогда твоя жизнь подвергнется опасности. Ты и Ирина – самое дорогое, что у меня есть. Так что не говори, что никому не нужна твоя жизнь! Ты всегда находилась слишком близко к главе клана. Я не могу приставить к тебе больше охраны, чтобы не привлекать внимание, но я хочу быть уверен, что ты сможешь защитить себя. – Взгляд Николая стал мягче. – Тренировки с Елизаром не обсуждаются. Считай, это жесткая необходимость или мой приказ.

Я растерянно посмотрела на него:

– Тогда почему вы с Ириной позволили мне учиться в академии? Если я стану Хранителем, то постоянно буду сталкиваться с мракаурами.

Николай тяжело вздохнул:

– Решение далось нелегко. Мы могли бы попытаться запереть тебя в городе клана. Но тогда превратили бы твою жизнь в существование. Быть Хранителем света ты мечтала с детства, и если бы мы запретили, то лишили бы тебя твоего выбора. К тому же Ирина никогда ни в чем не могла тебе отказать.

Я грустно улыбнулась:

– Но я ведь не твоя дочь?

Николай с нежностью взъерошил мне волосы:

– Если ты про биологию, то нет. Но ты выросла рядом со мной и всегда будешь моей дочерью. Так что мракауры не очень ошиблись.

– Прости, – тихо сказала я. – Мне никогда не приходило в голову, что из-за меня ты можешь быть уязвим. Я буду тренироваться с Елизаром и никогда больше не сбегу от Макса.

Николай нахмурился:

– Макс забыл о своих основных обязанностях. С сегодняшнего дня тебя охраняет Илья.

Сознание нарисовало загнанный взгляд Фадеева, бледное лицо и руки, крошащие руль, как мягкую булку. Раньше во мне плескались противоречивые чувства, я даже ненавидела его, но в последнее время, а особенно во время моего наказания, мы сблизились. Я могла бы сказать, что мы подружились и только благодаря ему я выдержала наказание, пусть оно и не закончилось. А теперь рядом будет находиться неизвестно кто?

– Я привыкла к Максу. Он ни в чем не виноват, – защищала я охранника.

– Злата, я знаю, что произошло. Макс все рассказал. Он сказал, что сам позволил пойти по торговому центру и оставил тебя без охраны. Что Охотник напал на тебя, а он даже не подозревал об этом.

– Николай, ты же знаешь, что он не задумываясь отдаст за меня жизнь. Он лучший из всех.