Пожалуйста, не отстраняй его. Он не почувствовал Охотника, потому что не мог его почувствовать. Он виноват только в том, что не приковал меня к себе наручниками. Дай ему шанс, – попросила я.

Николай задумчиво посмотрел на меня.

– Ты опять защищаешь его. – Вязин подошел к двери. – Давай поступим так. Если тебе самой удастся уговорить его, я дам ему еще один шанс. Фадеев действительно лучший. Я всегда ценил в нем не только его навыки, но и честность. Макс осознает вину и считает, что не справился. Он попросил отстранить его еще до того, как это сделал я. Он не захочет вернуться, Злата.

Я нервно теребила прядь волос:

– Он расстроен. Мне всего лишь нужно с ним поговорить.

– Попробуй, – согласился Николай. – Умывайся, и пойдем завтракать. Надеюсь, ты не против омлета?

– Омлет ты готовишь потрясающе, – улыбнулась я, чувствуя, что голодна. – А еще очень хочется апельсинового сока.

Кивнув, Николай скрылся за дверью.

Подставив тело под упругие горячие струи душа, я начала расслабляться, смывая с себя остатки ночного кошмара. Вспомнила жаркий, неистовый поцелуй Елизара, кончиками пальцев коснулась губ. Может, и он мне приснился? Нет, не сон – слишком прекрасно, чтобы забыть или выбросить из памяти. Рука машинально потянулась к кнопке переключения душа, меняя горячие струи на жалящие холодные. Вчера мне показалось, я нравлюсь ему. Что это? Минутный порыв, страх за меня или что-то другое? Он был зол на Макса, значит, испугался за меня? Да, он говорил, что я дорога ему, и тут же сказал, что не нужна. Но побеседовал с Николаем об индивидуальных тренировках. Зачем? Господи, как разобраться во всем этом? И что мне должен был сказать Охотник? Елизар вчера спросил об этом. В голове начали появляться обрывки фраз. Разложив в голове кусочки пазла из коротких предложений, которые я слышала от Елизара и Альбины, я пыталась сложить все воедино. «Елизар очень силен, сильнее Охотника…», «я бы многое отдал, чтобы не иметь такой силы…», «в нем есть что-то сумеречное…», «Виктор Коншин не отступит никогда…», «девушка будет подвергаться опасности…», «я рад, что я другой…», «иногда он исчезал…», «я многого не имею и не смогу иметь никогда…», «Верлаф и мракаур – понятия несовместимые…». Что кроется за всем этим? Фразы раскладывались в голове, но объяснения я не находила. «Пообещай, что будешь моим другом…», «Ты не нужна мне, Злата…». Не нужна как девушка, но необходима как друг? Застучав зубами от холода, я выключила душ и начала растираться махровым полотенцем. Кто же ты, Тагашев, и почему так странно относишься ко мне? От бессвязных мыслей в голове и невозможности сопоставить их я чуть не завизжала. Похоже, докопаться до его тайны невозможно. Швырнув мокрое полотенце на тумбочку, я стала одеваться.

Николай в фартуке Светланы поддел лопаткой омлет, свернутый конвертом, и выложил на тарелку. На столе уже стоял стакан с апельсиновым соком.

– Пахнет божественно, – грустно улыбнулась я.

– Сыр и базилик, – сказал Николай, ставя передо мной тарелку. – Прости, но мне уже пора бежать.

Я расстроенно посмотрела на него.

– Мракауры считают меня дочерью главы целого клана, а мне даже позавтракать не с кем. Я думала, ты составишь мне компанию.

Николай поцеловал меня в щеку:

– Прости, я действительно не могу. Скоро приедет Ирина. Кстати, что мы ей скажем?

– Ничего, – спокойно ответила я. – Не нужно рассказывать ей об Охотнике. По-моему, достаточно, что об этом знаешь ты. Я ведь жива.

– Я не должен был пускать на самотек твое наказание. Решил, что оно пойдет тебе на пользу, и чуть не поплатился за это. А ведь Елизар просил меня.

– Вижу, вы с ним сблизились, – криво усмехнулась я.

– Тагашев очень умен. Он с детства жил с мракаурами и хорошо знает, чего можно ждать. К его рекомендациям стоит прислушиваться. К тому же он много делает для нашего клана, а тренировки с Хранителями и вовсе не заменимы. Возможно, со временем я сделаю своим советником. Я рад, что он появился здесь. – В глазах Николая появилось что-то необъяснимое. – Хотя это твоя заслуга. Елизар очень тепло относится к тебе. Так что с выбором друга ты не ошиблась.

Склонившись над тарелкой, я начала есть омлет.

– Да, он замечательный, – чуть слышно выдавила я. – И отличный друг.

Николай попрощался и вышел за дверь.

Аппетит пропал. Поковыряв еще какое-то время омлет, я выпила сок и торопливо начала собираться в академию. Пустой дом давил и гнал наружу. Через двадцать минут я поднималась по ступенькам академии.

– Все только и говорят о тебе и о появлении в мегаполисе ведущего Охотника Коншина, – разгоряченно дышал мне в лицо Роман. – Это правда, что ты чуть не погибла?

– Нагло врут.

Мы поднимались на второй этаж, на тренировку с Хранителями света. Снующие студенты задерживали на мне взгляды. Похоже, новая новость завладела академией.

– Как это – врут? – не поверил Роман.

– Погибнуть я не могла уже потому, что Охотнику даже в голову не пришло меня разрывать. Сбросил, как несмышленого котенка, с седьмого этажа, а потом боднул бампером. Боюсь, была не на высоте и сопротивления не оказала, – честно призналась я.

– То, что ты не оказала сопротивления, может, и неплохо, – задумался Роман. – Если бы оказала, могла и погибнуть.

– Ушам не верю. Ты серьезно?

– Вполне, – рассудительно ответил парень. – Справиться с ним ты бы не сумела. Мы не готовы к этому, Злата, и, думаю, будем готовы еще нескоро. Так что можешь не удивляться.

– Боюсь, я буду готова раньше тебя, – напряглась я, глядя на приближающегося Тагашева, затянутого в черный тренировочный костюм. Чувствовала же силу. Нет бы поторопиться и скрыться в женской раздевалке.

– О чем ты? – спросил Роман, глядя на Елизара.

Тагашев спокойно подошел, протянул руку и поздоровался с Самойловым.

– Индивидуальные тренировки с личным мракауром, – резко ответила я на вопрос Романа, при этом глядя на Тагашева.

– Наставником, – поправил меня Елизар. Снова непроницаемое лицо, а на губах легкая улыбка.

Будто ничего и не произошло: не было страстного поцелуя, обидных слов. Он намерен изображать из себя друга. Сердце сжалось от саднящей боли, а еще появились обида и злость.

– Другом-наставником, – поддела я опасно дрогнувшим голосом, испепеляя мракаура взглядом.

– Лучшим другом, – как ни в чем не бывало согласился Елизар.

– Все вакантные места заняты, – сквозь зубы процедила я.

На секунду в нем что-то дрогнуло.

– Придется освободить, – вкрадчиво сказал он. – Лучший друг-наставник – мне нравится. На меньшее не согласен. – Он хищно улыбнулся.

Я гневно сжала кулаки. Роман удивленно вертел головой, выслушивая наш обмен любезностями.

– Ты будешь тренировать ее? – спросил он.

– У Златы привязанность к Охотникам, и без моих тренировок не обойтись. Николай Вязин хочет быть уверен, что она не свернет себе шею раньше времени.

Я ушам своим не поверила. Его инициатива, но он прикрылся именем Николая. А ведет себя так… Страшно зачесались руки ударить его.

– Во сколько тренировка, лучший друг-наставник? – холодно спросила я.

– С восьми до одиннадцати каждый день, включая воскресенье.

– Семь дней в неделю по три часа? – растерялась я, мгновенно теряя боевой настрой. Семь дней в неделю я буду видеть его, семь дней в неделю буду разламываться на части, осознавая, что безразлична ему. – Это очень много, – затравленно прошептала я, чувствуя, как подступает паника.