Та оказалась не одна. На стуле рядом с ней сидела высокая эффектная женщина неопределенного возраста, но с прекрасной фигурой, едва прикрытой прозрачной противосолнечной накидкой. Гостья казалась смутно знакомой, но откуда — неясно. Хина с завистью глянула на ее безупречный плоский живот и стройную талию. Сама воспитательница даже в сильную жару давно носила непрозрачные блузы и юбки или длинные шорты, скрывая неистребимые дряблость и жирок на пояснице и бедрах. Вот везет же некоторым с внешностью!
Незнакомка поднялась и, сверкнув ослепительной улыбкой, поклонилась.
— Госпожа Хина, меня зовут Цукка. Цукка Касарий, — представилась она. — Рада знакомству, прошу благосклонности.
— Радость взаимна, госпожа, — вежливо ответила Хина. — Благосклонность пожалована.
Она вопросительно взглянула на директора.
— Видишь ли, Хина, — каким-то странным тоном сказала та, — госпожа Цукка удочерила Рэнну.
— Рада слы… Что?!
Хина захлопала глазами. Да, Рэнна что-то такое упоминала. Но как? Процедура предусматривает в том числе предварительное знакомство потенциальных опекунов с ребенком, а Хина была стопроцентно уверена, что красавицу-Цукку в детском доме не видела ни разу в жизни. Не говоря уже о том, что и краем уха не слышала о готовящемся удочерении от Хибары или еще кого.
— Не удивляйся, госпожа Хина. Документы готовились негласно, при содействии Службы охраны детства, — пояснила Цукка. — Видишь ли, я довольно известная персона, и узнай журналисты об удочерении заранее, сжили бы со свету и меня, и Рэнну, да и госпожу Хибару заодно.
— Э-э… вот как? — глупо спросила Хина. — Известная?
— Я хотя и коренная катонийка, но при том почетный консул Республики Сураграш в Катонии, — пояснила Цукка. — Журналисты определенного толка такое событие бы не упустили.
И тут Хина вспомнила, где ее видела. В телевизоре, разумеется, да. Вчера ее выступление появилось на сайтах всех телекомпаний страны.
«…Мне тяжело говорить о гибели Карины Мураций, моей воспитанницы, выдающегося хирурга, спасшей десятки жизней, и символа перемен в Сураграше. Я до сих пор не могу поверить, что такое случилось. Но мои чувства сейчас значения не имеют никакого. Правительство Сураграша поручило мне объявить, что мы продолжим прежний курс без малейших изменений. Бандиты и наркоторговцы, мечтающие ввергнуть страну в прежний хаос, никогда не добьются своего. Выборы в стране пройдут точно по намеченному графику…»
Хина потрясла головой. Нет, так, разумеется, не бывает. Слишком буйную фантазию следует придерживать.
— Да, госпожа Цукка, — сдавленно произнесла она. — Я понимаю. Хибара, я полагаю, документы уже готовы?
— Да. Готовы, согласованы и зарегистрированы надлежащим образом. И госпожа Цукка намерена забрать Рэнну прямо сейчас.
Хина опустила взгляд на девочку. Та стояла с безразличным видом, словно происходящее ее совершенно не волновало.
— Рэнночка, — воспитательница опустила руку ей на голову, — теперь у тебя появилась мама. Настоящая мама. Ты рада?
— Да, госпожа Хина. Я рада.
Нейтрально-вежливый тон без малейших проблесков эмоций. «Когда ты, наконец, от меня отвяжешься со своими глупыми вопросами!», так, что ли?
— Ну что же… — Хина снова посмотрела на директора. — Хибара, все… действительно в порядке?
— Да, — кивнула директор. — Я перепроверила все документы. Конечно, немного странно, что все сделали помимо меня…
— Приношу свои глубочайшие извинения, госпожа Хибара, — низко поклонилась Цукка. — Для ускорения процедуры мне пришлось нажать на кое-какие кнопки, и я слишком поздно осознала, что поступаю крайне невежливо в твоем отношении. Я слишком много внимания уделяла сохранению тайны, и слишком мало — общению с людьми. Я не могу исправить то, что свершилось, могу лишь извиниться еще раз.
— Не стоит извинений, — вздохнула директор. — Поскольку все…
— Прошу прощения! — неожиданно даже для самой себя перебила ее Хина. — Госпожа Цукка, поскольку речь идет о моей воспитаннице, я хотела бы задать тебе несколько вопросов.
— Разумеется, госпожа Хина. Рэнна хорошо отзывалась о тебе. Полагаю, я просто обязана развеять твои сомнения, если они у тебя есть.
Хине показалось, что за стандартными вежливыми оборотами кроется скрытая издевка. Ну еще бы! Красавица, видная персона и все такое — и какая-то училка лезет к ней с вопросами? И все же отступать воспитательница не намеревалась.
— Госпожа Цукка, — спросила Хина, — ты раньше общалась с Рэнной? Откуда вы друг друга знаете и почему ты решила удочерить именно ее?
— Я общалась с Рэнной много раз. Наверное, сейчас уже можно сказать…
Цукка глянула на девочку.
— Я сбегала вечерами, — потупившись, виноватым тоном сказала та. — Мне нравилось гулять в саду у дома госпожи Цукки.
— Сбегала? — удивилась Хина. — Но как же вечерние переклички, дежурные воспитатели?..
Она глянула на Хибару, и та только пожала плечами.
— Рэнна довольно ловкая девочка, хотя по ней и не скажешь, — улыбнулась Цукка.
…ага, и еще райнин и одна из лучших дочерей рода человеческого, по мнению того же тролля…
— …что же до моих мотивов, госпожа Хина, то они просты. Видишь ли, я бесплодна, как ни печально, а детей иметь хочется. И мы с мужем решили взять ребенка из детдома.
— Но ведь твой муж уже много лет в Сураграше?
— Он иногда прилетает в Катонию. Негласно, разумеется, под другим именем, чтобы от журналистов скрываться. Кроме того, мы постоянно общаемся через коммуникатор.
— Хм. Ты знаешь, что Рэнна — девиант первой категории?
— Да. Ничего страшного. Я уже вырастила двух девочек-девиантов, обеих с первой категорией, так что опыт у меня есть.
Не придерешься. И мотивы, и опыт, все в наличии. В чем же подвох? А подвох где-то точно кроется.
— Но если ты занимаешься политикой, госпожа Цукка, останется ли у тебя время на воспитание ребенка?
— Я практически не занимаюсь политикой! — громко рассмеялась гостья. — Госпожа Хина, прошу прощения за свое неуместное веселье, но ты демонстрируешь типичную реакцию. На самом деле я вовсе не политик, и консул я — почетный, не настоящий. Фактически я всего лишь ширма. Все дипломатические вопросы решаются напрямую между Министерством иностранных дел Катонии и Комитетом по иностранным делам Сураграшского правительства. Современные средства коммуникаций, к счастью, такое допускают. Меня изредка вытаскивают на телевидение, когда нужно показать людям кого-то конкретного, но это случается не чаще раза в три-четыре периода.
— И чем же ты занимаешься в остальное время?
— Наукой. Я директор физической лаборатории в Масарийском университете. Мы занимаемся вопросами, связанными с астрономией и гравископией. Ближайшие выходные, например, я проторчу на работе. Новый орбитальный гравископ наконец-то полностью протестирован и запущен в промышленную
