— Десятая запись, — сообщил Борька. — Юбилейная!

Довольные проделанной работой, мальчишки отправились в школу — тренировать вторую часть своего дара — возможность говорить разными голосами. Они договорились тренироваться так, чтобы их никто не заподозрил. Борька с Петькой уже научились создавать звук как бы издалека — так, как это делала Боруэлла.

Ученики шестого «Д» класса не скоро забудут этот день. А, может, не забудут и никогда. На уроках творилось невообразимое.

Сначала каждые несколько минут звонил звонок, сообщающий об окончании урока. Класс каждый раз срывался с мест, но учительница возвращала их обратно. Примерно после пятого раза учительница пошла разбираться с дежурными по школе. Выяснив, что ничего не случилось, она в недоумении возвращалась в класс. Но что-то заставило её остановиться и застыть на месте. Из двери класса доносился… её собственный голос.

— Да, да, ребята, не удивляйтесь! Я невидимка! Я стала невидимкой, это именно то, о чём я мечтала всегда! Если вы были внимательными и слушали, то вы не могли не заметить пять звонков. Пять школьных звонков через каждые пять минут — заклинание невидимости. Ванечка, повтори. Ваня! Встань и повтори, чтобы все услышали.

— Пять школьных звонков через каждые пять минут — заклинание невидимости, — нехотя повторил мальчик.

— Хорошо, Ваня. Садись. Ребята! — радостно говорил голос учительницы. — Теперь контрольные и самостоятельные будут проходить ещё веселее, чем прежде! Теперь, доставая шпаргалку, вы никогда не будете знать, смотрю ли я в вашу сторону. А если я скажу, что выйду на минутку из класса, вы никогда точно не узнаете, правда это или нет! Это заклинание… Ваня, повтори, какое.

— Пять школьных звонков через каждые пять минут — заклинание невидимости, — скучным голосом повторил мальчик.

— Да, именно его нужно применить ко всем, ко всем учителям нашей школы! Тогда повысится успеваемость, и наступит на земле счастье, мир и покой! Поаплодируем!

Непосредственная обладательница голоса — учительница, стоящая в коридоре, не на шутку испугалась. Она всегда с опаской относилась к разговорам о домовых, леших и прочим представителям неизвестной ей фауны. А тут такое… Она дотронулась до лба — температура была нормальной. Зачем-то пощупала пульс, который, естественно, был учащённым. Может, у них магнитофон, подумала она. Да, да, конечно! Записали всё дома — наверняка у кого-то из них есть знакомый, умеющий подражать различным голосам, и устроили эту глупую шутку!

Она решительно открыла дверь в класс:

— Где магнитофон?

Ученики посмотрели на неё слегка испуганно.

— Нет никакого магнитофона, — сказал голос учительницы. — Впрочем, мне пора. Дети, не забывайте о шпаргалках!

На некоторое время в классе повисло молчание.

— Ушла, — наконец сказал кто-то из ребят.

— Так, — трагичным голосом сказала учительница. — Ничего не было. Всё нормально, продолжаем урок. Ваня, читай наизусть стихотворение.

— Так ведь алгебра, — обреченно сказал мальчик. Похоже, сегодня ему придётся отдуваться за всех…

— Хорошо, читай… стихотворение… про алгебру! — сказала учительница, старательно выговаривая слова.

Мальчик медленно поднялся. Вздохнул.

— О, алгебра! — сказал он, махнул головой и выкинул вперёд руку. Класс облегчённо рассмеялся. — Наука всех наук! Ты численно повелеваешь массой! Ты растворяешься во тьме беспамятства и безразличья! Тебе всё лучшие нужны умы! Тебе не покоримся мы!

Ваня замолчал и нерешительно сел на место.

— Молодец, Ваня, — сказала учительница, которая, похоже, стихотворение прослушала. — Пять.

— Из неизданного, — запоздало добавил Ваня, и класс снова рассмеялся. Казалось, все уже забыли о голосе, который звучал в стенах этого класса всего несколько минут назад…

— А я всё ещё здесь! — раздался вдруг голос учительницы-невидмки.

На втором уроке за окном завыли сирены. И, хотя после обморока учительницы алгебры — обычно стойкой и нерушимой, ребятам удивляться было практически нечему, весь класс тут же вскочил с мест и выглянул в окно. Ничего интересного там не происходило, если, конечно, не считать дворника, который упорно прислушивался к своей метле. У ребят появилось ощущение, что метла вдруг научилась говорить, и несла какую-то чепуху (судя по меняющемуся выражению лица дворника). И никаких сирен.

— Птицы воют, — как бы невзначай заметил Борька и показал рукой на птичек, сидящих рядом, на дереве. — Полнолуние… А ну, кыш отсюда!

— Какое ещё полнолуние, Веткин? — запротестовала учительница биологии. — Ты соображаешь, что говоришь?

Но весь класс уже подхватил Борькину идею и замахал на птиц руками. Кто-то высунулся в форточку и стал показывать птицам язык. Пернатые недовольно попрыгали на ветках, а потом обижено улетели. С их отдалением от школы стихал и вой сирен…

— Ребята, надеюсь, вы понимаете, что это всё — ненаучно, — говорила учительница биологии, когда все расселись по местам. — Просто получился какой-то странный эффект, который я пока объяснить не решаюсь. Давайте-ка перейдём к теме урока. Итак, сегодняшняя тема…

— Птицы-оборотни — практическая работа! — выкрикнул кто-то с места.

В это время в классе сильно загудел холодильник, будто оповещая всех о своей работоспособности. Сначала никто не обратил на это внимания — пусть себе гудит! И действительно, пусть бы гудел себе, если бы этот холодильник — был.

— Холодильники-оборотни, — заметил кто-то смело. — Кто из нас холодильник?

— Жил-был холодильник. И нужно ему было исправить семь двоек, — почти неслышно пробурчал с места Петька.

— Ребята, — улыбнулась учительница. — Я вполне понимаю ваше желание… пошалить. Я тоже училась в школе, а потом в институте. Так что меня такими дешёвыми фокусами не проведёшь. Если вы сорвёте урок сейчас, то всем придётся остаться после уроков. Всем понятно?

Тут в дверь постучали.

— А за дверью, конечно же, никого нет, — улыбаясь, сказала учительница, открывая дверь. За порогом стоял обеспокоенный дворник.

Своим дворником школа гордилась — он был образцово-показательный, можно даже сказать — картинный. Это был усатый мужичок плотного телосложения. Он всегда носил фартук с большими