— А вон на полке тарелка стоит. Первая. Слышишь, что говорит?

Борька прислушался:

— Грустная она какая-то…

— Они все такие, — кивнул Петька. — Не тарелки, а сводка последних новостей. Даже без телевизора можно обходиться, если они в доме есть. Такого наслушаешься… Партии всякие… криминальные сводки… Фу. А мы ещё из них едим…

Борька прислушался к одной из тарелок ещё раз.

«Срочное сообщение! — говорила тарелка. — Только что, в доме номер сорок пять по Лимонной улице разбилась ещё одна тарелка из нашей партии. Виной всему был мальчик Павлик, который категорически отказывался есть кисель. Его мама не раз обращала внимание на нежелание сына употреблять те или иные продукты в качестве пищи. Сегодня положение стало критическим. В отсутствие мамы на кухне мальчик Павлик, не задумываясь о возможных последствиях, выбросил тарелку на улицу. Множество осколков со следами киселя — вот и всё, что осталось от тарелки, которая верой и правдой прослужила долгие годы. Осколки были собраны дворником Степанычем и погребены в мусорном контейнере номер пять. Выражаем свои соболезнования. Напоминаем, что тарелок из нашей партии осталось сто тридцать шесть тысяч пятьсот двенадцать штук. А теперь вернёмся ко вчерашним событиям…»

— Тоже мне… тарелка… спутниковая… Надо бы переименовать все тарелки для супа в супниковые. — буркнул Борька. И добавил: — На официальном уровне.

Петька неопределённо хмыкнул.

— А ты послушай вон ту, — посоветовал он, — цветную, необычной формы, на шкафу.

— Это маме подарили, — сказал Борька. — На какой-то там праздник…

— Слушай-слушай, — перебил его Петька.

«Единственный экземпляр! — весело говорила тарелка. — Ручная работа, подарочное издание. Нахожусь высоко над уровнем пола. Есть надежда, что сегодня не разобьюсь. Единственный экземпляр!»

— Да уж, — неопределённо сказал Борька. — Радости-то…

— А слышишь, — продолжал допрос Петька, — как лифт в этом подъезде сам себе отдаёт приказания? Вверх. Стоять. Пятый этаж. Открыть двери. Закрыть двери.

Говоря это, Петька будто бы повторял только что услышанное. Борька долго и внимательно прислушивался. Даже складки на лбу появились, так он старался. Но через несколько минут внимательное выражение лица сменилось огорчённым.

— Нет, — сказал он. — Этого не слышу.

— А я уже слышу, — сказал Петька, старательно выделив слово «уже». — Наверное, когда лифт ломается, ему просто становится лень отдавать самому себе приказы. Ужасно скучное занятие… А Элька, наверное, и в соседнем доме лифт услышала бы. А может, и намного дальше…

— Ты хочешь сказать, — оживился Борька, — что Элька нас намного могущественней?

— Неправильный вывод, — тоном учителя произнёс Петька. — Короче говоря, слушай…

Всё дело было в том, что Петьке, как и Борьке, хотелось воспользоваться своим неожиданным даром самым лучшим образом и с самыми благими намерениями. Но любой дар, как известно, нужно развивать. И если гениальный бегун, объяснял Петька Борьке, будет целыми днями валяться на диване, то вскоре от его гениальности и следа не останется. А потом со всех сторон тела начнут прибывать десятками лишние килограммы… Так и в этом случае — если беречь возможность слушать всё подряд и говорить как угодно только для экстренных случаев, для великих дел, то эта возможность попросту исчезнет. Поэтому — тренировка, тренировка, и ещё раз тренировка.

— Мы не можем от этого убегать, — говорил Петька. — Вот сегодня, к примеру, я чистил зубы. Прислушался. А зубная щётка всё повторяет мойдодыровское: «Чищу-чищу тробочиста, чисто-чисто, чисто- чисто»… Если наши новые возможности не использовать, так и прислушиваться тогда нельзя. А если использовать, то по полной программе. Ты согласен?

— Разумные доводы, — вздохнул Борька. — Давай тренироваться. Только потом — будем наработанное для чего-то хорошего использовать!

— Конечно, будем, — заверил его Петька. — Я даже решил с папой поговорить — так, чтобы он ни о чём не догадался — для чего наши возможности можно использовать. Он у меня кандидат наук. Обязательно поможет.

— Тогда побежали сегодня в школу? Пусть она у нас будет как… площадка для тренировок!

— Именно это я и хотел предложить! Кстати, у нас ещё есть несколько часов до уроков. Проведём их познавательно!

У тех, кто тренируется без учебного пособия, рано или поздно возникают различные затруднения. У Борьки с Петькой такого пособия не было, поэтому первую ошибку они допустили практически сразу, по дороге в школу. Они заговорили с ветром. Разговор очень даже клеился, и ветер был рад новым собеседникам. Вскоре диалог превратился в ветреный монолог, и мальчишки не знали, куда бы от этого ветра деться. Они несколько раз говорили ветру «Нам пора, до свидания», но тот радостно сообщал, что никуда не торопится и проводит их. Пришлось скрываться в ближайшем магазине, крепко-накрепко закрыв двери.

— Смотрите, какая воспитанная молодёжь пошла, — заметила одна продавщица.

— У вас тут сквозняков нету? — беспокойно поинтересовался Борька.

— Ребята, сквозняками не торгуем. У нас плитка, обои… Линолеум, паркет… Что будем выбирать?

— Спасибо, — вежливо сказал Борька. — Мы уже позавтракали. Если можно, мы тут у вас побудем немного?

— Будьте на здоровье. Скрываетесь от кого?

— В общем… — замялся Петька. — Да. Немного скрываемся.

Мальчишки для приличия побродили по магазину, похвалили ассортимент, познакомились с продавщицами. Борька предлагал обменяться телефонами, но продавщицы сказали — их всегда можно найти в магазине. А потом Петька с Борькой расположились на рюкзаках где-то между рулонами обоев и клеёнки. Петька достал из рюкзака блокнот и ручку.

— Знаешь, что? — сказал он. — Предлагаю составить толковый словарь вещей. Запомнить, что каждые из них говорят, невозможно. Надо это как-то систематизировать!

Борька придвинулся поближе:

— А зачем?

— На память, — сказал Петька. — Вдруг нам память отшибёт! Что делать тогда?

— Давай… Мазировать… — шмыгнул носом Борька. — С чего начнём?

— На блокнот и ручку, писать будешь ты. Нужно вспомнить, о чём говорят все вещи и не вещи, которых мы слушали.

Борька задумался.

— Сначала мы слушали лес…

Через некоторое время в блокноте появилась первая запись: