1914 г. заказало десять машин со сроком поставки в марте следующего года, выплачивая за каждый по 150 тыс. руб. (морское ведомство предлагало на 60 тыс. рублей меньше).
Эпопея с единственным поплавковым самолетом закончилась бездарно. 16 июня 1914 г. из-за угрозы войны, решили перевести Либавскую воздушную станцию на о. Эзель. На миноносцах «Искусный» и «Прозорливый» вывезли авиационное имущество, летчики Щербачев, Липгардт, Литвинов и Кульнев перегнали самолёты на о. Эзель. Экипаж самолёта «Илья Муромец» получил приказ перелететь в Киль- конд. Однако из-за встречного ветра по маршруту полёта, расход топлива превысил расчётный и пилотировавший самолёт лейтенант Лавров вынужден был произвести вынужденную посадку в бухте Карал на о. Эзель. Здесь его и застало известие о начале войны. Из записи в вахтенном журнале 2-й морской станции в Кильконде следует: «Аппарат «Илья Муромец» под командою лейтенанта Лаврова вышел, руля по воде, из бухты Карал, испугавшись миноносцев неприятеля так как уйти за неисправностью моторов не мог, открыли бак с бензином, подожгли, а поплавки изпорубили. Люди вернулись на рыбацкой шлюпке». Лавров принял приближающиеся посыльные суда Дирекции маяков и лоций, снимающие вехи за немецкие миноносцы. Лавров отправился в Ревель и едва избежал вполне заслуженного суда. Спасло его заступничество капитана 2-го ранга Б.П.Дудорова и других офицеров, а флотское руководство попросило Морской генеральный штаб выделить дирижабль в качестве компенсации за уничтоженный самолёт. Их просьбу удовлетворили, но военное ведомство передало не дирижабль, а старый управляемый аэростат. Балтийцы некоторое время с ним помучились. Имелись основание полагать, что авторство идеи получить дирижабль принадлежит пытавшемуся реабилитироваться Лаврову. В конечном итоге почли за благо для упреждения обнаружения морских объектов поднимать в окрестностях Ревеля змейковый аэростат, выделяемый военным ведомством. Со временем, по-видимому, наступило озарение и понимание, что многомоторный самолёт способен решать задачи над морем, действуя с береговых аэродромов более эффективно, чем управляемый аэростат или дирижабль. Но самолётов М-22 флот так и не получил.
Из приведенного следует, что сотрудничество с РБВЗ практически ничего морской авиации не дало. Полученные пять самолетов С-10 «Гидро» оказались недоработанными и к 1916 г. в боевом составе уже не числились. Впоследствии И.И. Сикорский безуспешно пытался оборудовать поплавками самолеты С-16 и С- 20. В то же время (в 1911 – 1913 гг.) для морской авиации закупались самолеты французского и американского производства: поплавковые «Вуазен-Канар», «Моран», «Фарман», «Кертисс-F» и летающие лодки «Левек», «Кертисс-К» и «F.B.A.-С», (последний, впоследствии выпускался на заводе Лебедева под обозначением Ф.Б.А.). Вместе с тем поступали и сухопутные самолеты, часть которых с усердием, заслуживающим лучшего применения, устанавливали на поплавки.
С выбором зарубежных самолетов для последующей их закупки не все складывалось гладко. Лучшие перспективные образцы могли просто не продаваться; не исключалась и недобросовестность поставщиков; безусловно, имела значение и стоимость. В том, что это так, убеждает пример поставки в Россию морских самолетов фирмой «Кертисс», которая довольно быстро прогрессировала в области самолетостроения.
В 1914 г. морское ведомство вновь заказало самолеты «Кертисс» двух типов – F и К, а позднее и двухмоторные летающие лодки «Ат- лантик». Морской генеральный штаб не сразу перевел деньги – выявились недостатки самолетов «Кертисс» первых образцов (особенно ненадежными оказались двигатели), заказ с учетом этого обстоятельства скорректировали и вместо шести устаревших поплавковых гидросамолетов типа F заказали летающие лодки типа К, увеличили также количество закупаемых запасных частей к ним и т. п. (всего было заказано 72 самолета. Из них на флотах собрано 20. С апреля 1916 г. их заменил гидросамолёт М-5. Одна из двух поставленных летающих лодок «Атлантик» потерпела катастрофу при облете).
После получения заказа на самолёты «К», оказалось, что фирма переоценила свои возможности и не в состоянии его выполнить без существенной материальной поддержки. Кертисс через русского морского агента в США обратился за помощью. 5 октября 1914 г. русский морской агент капитан 2-го ранга Васильев телеграфировал начальнику Морского генерального штаба: «Кертисс умоляет дать ему аванс, весь в долгу, сам работает, как простой работник. Может быть банкротство этой очень бедной фирмы с распубликованием в газетах». Морской генеральный штаб откликнулся довольно быстро и 12 октября 1914 г. фирме перевели 344 тыс. руб. (история с закупкой самолетов имела неожиданное продолжение. Так, 24 апреля 1946 г. МИД СССР направил в адрес командования ВМФ письмо, подписанное Вышинским: «Посольство США сообщило, что правительство США ведет судебное дело против самолетостроительной фирмы «Кертисс» о взыскании с нее аванса, полученного во время Первой мировой войны от русского правительства по договору о поставке русскому правительству аэропланов. Договор был нарушен фирмой «Кертисс». Правительство США просит МИД оказать содействие в получении документов относительно поставок»).
Последующее показало, что поставщик (вероятнее всего фирма «Плюм и Оке», представлявшая аэропланную компанию «Кертисс») не совсем добросовестно исполняла свои обязательства. С полной очевидностью это следует из рапорта от 24 июня 1915 г., представленного инженером по авиационной части Черноморского флота инженер-механиком лётчиком лейтенантом Михайловым. После знакомства с содержанием рапорта Авиационный комитет пришёл к довольно неутешительному заключению по лодкам «Кертисса»: «Лодка на одном из закупленных самолетов не новая, а уже бывшая в эксплуатации, также как и несколько двигателей; боковые поплавки стоят от самолетов первых серий; один из пропеллеров сломан. По самолёту «Аэромарин»: плоскости на двухмоторной летающей лодке принадлежат «земному» самолету; присланный двигатель «Кирхгам» (по-видимому, имеется в виду двигатель «Биркихтам. Прим.авт.) нельзя было установить на самолет (не подходил по месту водяной радиатор; моторама от другого двигателя; места для дополнительного бака не было), три других мотора «Кирхгам» оказались различных модификаций и с дефектами».
Изучив материалы, авиационный комитет Черноморского флота пришёл к выводу о непригодности применения самолётов для боевых действий: «…необходимы всесторонние испытания, и если они окажутся удовлетворительными, то аппараты следует использовать в качестве учебных и для проведения ближайших разведок, не связанных с боевыми требованиями». Другими словами – для полётов вблизи побережья.
Командующий Черноморским флотом адмирал А. Эбергард, ознакомившись с докладом Авиационного комитета, потребовал; «аппаратов не принимать и никому на них не летать, срочно довести до сведения Морского генерального штаба о столь преступном снабжении».
К августу 1915 г. на Черном море находилось семь поплавковых самолетов «Кертисс-F» и 30 летающих лодок «Кертисс-К» (некоторые в состоянии заводской поставки). Фирма «Кертисс» старалась как можно полнее удовлетворить интересы заказчика, но далеко не все получалось гладко. Поставка негодных деталей стала возможной также потому, что контрактом не оговаривалась ответственность за подобные деяния, а заказчик не участвовал в приемке самолетов в США. Однако, как следует из отношения начальника авиации Черноморского флота начальнику воздухоплавательного отделения Морского генерального штаба от 10 октября, изменялось отношение к иностранным самолётам: «уведомляю ваше Высокопревосходительство, что боевыми аппаратами можно считать лишь «Щетинины» типа М-5, коих имеется 17, но за недостатком моторов из них могут действовать лишь 14, причём один с ненадёжным мотором. Аппараты «Кертисса» в 100HP годятся лишь для учебных полётов и для неответственных задач. Таковых имеется девять, из коих два нуждаются в капитальном ремонте».
Весной 1916 г. при испытаниях поломались валы двигателей двух новых «Кертисс-К» и появилась резолюция Авиационного комитета Черного моря о том, что самолёты «Кертисс» бесполезны для военных целей и не годятся для обучения по соображениям безопасности. 16 апреля 1916 г. представителей
