Он был среди людей, которым было понятно, что подарок на день рождения, вызвавший такое смущение, должен быть связан с сексом. Подобные разговоры за праздничным ужином с Анджелой неизменно рождали мысль о пылесосе для автомобиля или бесполезных щипцах для сахара. Но здесь собрались люди, для которых яркая и изобретательная сексуальная жизнь была чем-то само собой разумеющимся.

Молодежь.

Ну, он тоже был молод, черт возьми. Сорок три – это не старость, особенно если в этом возрасте тебе удалось пробиться на передовую национальной жизни.

Лаура налила еще шампанского. Она решила во что бы то ни стало добиться ответа Саманты.

– Ну же, Сэм, колись. Что он тебе подарил?

– Несколько вещей. Я не могу тебе всего рассказать.

– Это почему же?

– Потому что это не твое дело, Лаура! В общем, вот один из подарков.

Саманта расстегнула две нижние пуговицы блузки и показала маленький бриллиант, висящий на колечке в пупке. Питер добродушно-стыдливо скривился, пока его новые друзья отдавали должное его вкусу. Как же ему понравилось покупать своей девушке такую вещь!

Своей девушке'? Именно так он думал, когда заскочил в ювелирный магазин на главную улицу Кенсингтона. Так что, возможно, он действительно был ее парнем. Если это так, нужно с этим завязывать. Но не сейчас, не сегодня, только не теперь, когда этот маленький классный бриллиант притаился внутри прекрасного пупочка его прекрасной девушки.

– Фотографировать! Фотографировать! – потребовала Лаура.

– Нет! – решительно сказала Саманта. – Я не хочу смущать Питера.

– Ах да, ну конечно, прости… Но мы ведь не собираемся проявлять это в ближайшей аптеке, правда? Как хотите, но колечко я в любом случае щелкну. Питеру не обязательно быть в кадре. Курт, направь вот эту лампу на живот Сэмми. Чтобы бриллиант засверкал.

Саманта охотно позировала, говоря, что чувствует себя, как та роскошная девушка в газетах, которая сделала наколку с именем Томми Хансена.

– Ну же, что еще он тебе подарил? – спросил Курт, когда Саманта застегнула блузку.

После некоторых уговоров она показала другие подарки Питера: сорочку чистого шелка и изысканную старинную копию Камасутры в кожаном переплете. Питер сдержанно протестовал против предъявления подарков, но на самом деле наслаждался их видом.

Чтобы скрыть смущение, Саманта убрала посуду и выбросила мусор из ведра, чтобы показать, что она – хозяйственная девушка, а не какая-то там соблазнительница с бриллиантами.

Позднее, после ужина и веселья, разговор вернулся к священной войне Питера. Саманта принесла кофе и бренди, чувствуя себя ужасно взрослой, как настоящая хозяйка, а Курт свернул косяк, от которого Питер отказался, чтобы не раскашляться. Все трое молодых людей поддерживали идею Питера. Он нежился в их непомерной похвале, такой приятной после ежедневной ругани, которую он выслушивал от представителей палаты и от наиболее реакционных обозревателей. Он прав, он знал, что он прав, и новое поколение – эта продвинутая молодежь – тоже это знало. Он был их вдохновителем. Их героем. И конечно, он не мог не пустить им пыль в глаза.

– Да уж, премьер только и знает, что орет на меня последние две недели.

Сидя в ногах у Питера, Саманта без устали подтверждала его слова.

– Я стояла за дверями кабинета премьера и ждала Питера, чтобы отдать ему бумаги. Я слышала крик.

– Да, Сэмми, но ведь не только мне досталось? Я не уступал ему в напоре.

– Разумеется, дорогой.

– Премьер знает, что ветер начинает дуть в мою сторону. Ладно, есть еще люди, которые хотят сделать из меня опасного маньяка, но гораздо больше тех, кто, по крайней мере, видит, что я прав в том, что поднял дебаты.

– Конечно прав. Это же очевидно.

– Ты единственный честный человек среди них, Питер.

Итак, он потягивал бренди, держал за руку свою ассистентку и купался в восхищении ее друзей, которые курили косяки и глядели на него как на кумира.

Затем Лаура и Курт преподнесли Саманте свой подарок. Оказалось, все свои дни рождения, начиная со второго курса в Кембридже, они отмечали именно так. С особым угощением. Граммом кокаина.

– Классный подарок, – сказал Курт. – Класс А, ни больше, ни меньше.

– Боже мой! – сказал Питер. – Я же член парламента!

– Нужно отвечать за свои слова, Питер.

Питер не был настолько пьян, чтобы не напомнить им, что он пропагандировал легализацию, а не участие.

– Я не хочу, чтобы больше людей начали употреблять наркотики. Я хочу защитить сообщество от наркоманов, а также наркоманов от самих себя.

– Я бы не назвал три раза в год употреблением. Мы именно те люди, о которых ты говоришь, Питер. Доказательство того, что наркотики не обязательно означают дорогу к безнадежной зависимости. Доказательство, что людям с хорошо развитым чувством ответственности можно доверять употребление наркотиков.