ходит на официальную вечеринку. Это вечеринка для клиентов, ребята! Я не хочу сказать – для настоящих клиентов типа фанатов, по крайней мере, это хотя бы смахивало на вечеруху. Я имею в виду всяких секретарей и владельцев магазинов звукозаписи, парней из Британской ассоциации звукозаписи; и единственной звездой там был я. Меня чуть на части не разорвали. Я подписывал автографы, фотографировался со всеми подряд. Я в глубь комнаты продвинулся всего на шесть футов, но у меня ушел почти час, чтобы выдвинуться оттуда, а к этому времени все уже отчалили на настоящие вечеринки, которые проходили где-то за Лондоном. Настоящие тусовки оплачиваются компаниями звукозаписи, и в общем-то все ходят к своим, поэтому, если хочешь тусоваться с другими звездами, нужно быть крутым чуваком. Но я завалился на вечерину «Sony», «Virgin» и «EMI». К своей компании звукозаписи я не пошел, потому что был с ними в ссоре, и будь я проклят, если бы позволил им выпячивать грудь колесом и трепаться насчет моих четырех Наград. Но везде был только кокаин, таблетки и марочное «Дом Периньон».

Весело, блин, как на кладбище.

Короче, я стоял у какого-то бара и угорал над выкрутасами Джея Кей на танцполе. Не, в смысле, парень и правда может двигаться, но он настолько уверен в этом, да? Думаю, прикол с талантом состоит в том, чтобы притворяться, что у тебя его нет. Но старина Джей играет начистоту, девки его любят. Короче, я стоял с одним из знакомых продюсеров-миллиардеров, и он мне говорит: «К черту это, давай завалимся в „Сперминтс-рино“». Вы знаете это место, приватные танцы и всё такое. Платные танцы, как я это называю, потому что, если тебе повезет, получишь девку со всеми потрохами, несмотря на строгие правила, но только в отдельных танцевальных кабинках, разумеется. Но официально никаких тебе шалостей, ни в коем разе!

В общем, мы загружаемся на заднее сиденье моей тачки и едем в «Рино».

Мой кореш еще не ужинал, так что мы заказываем пару больших стейков и сидим, потягиваем шампанское и болтаем с детками, словно сошедшими с разворота «Плейбоя». Что радует, они к тому же и не дуры, ни-ни, прошли всю программу колледжа, действительно пташки высокого полета. Ни дать ни взять – выпускницы Принстона с Гарвардом, только вот титьки у всех наружу, и, если бы я захотел, я бы отвел их в отдельную комнату для тщательного изучения. Это была лучшая часть ночи, чесслово, и стейк отличный, но моего дружка надолго не хватило. И вообще, он заглянул только на чашку чая, ему пришлось рано свиваться, потому что по утрянке у него был школьный «марафон».

Короче, он оставил меня одного в серьезном невменозе и всё еще чертовски буйного.

Лаура и Курт были друзьями Саманты со времен университета, самыми лучшими друзьями на свете. Как и Саманта, они очень продвинулись за два года после выпуска. Лаура поступила в умеренно свободомыслящую юридическую контору в Сити, а Курт служил в юридическом отделе профсоюза работников транспорта и дорожных рабочих. Для Питера это была отличная компания. Они были словно молодыми копиями его самого: умные, принципиальные, образованные. По крайней мере, в тот вечер Питер окунулся в фонтан юности и по справедливости должен был чувствовать себя превосходно. Он сидел, обложенный мягкими подушками, наслаждаясь суши и потягивая вино с достойными представителями современной молодежи, и купался в их восхищенном внимании.

Когда они в последний раз сидели с Анджелой на подушках и болтали с умными, сексуальными, молодыми друзьями?

Именно о таком вечере Питер мог только мечтать длинными серыми днями, предшествовавшими его перерождению. По справедливости, он должен быть довольным собой. Он по праву может быть довольным собой. Но как он ни пытался, ничего не получалось. На самом деле он, как всегда, ощущал чувство вины, и сейчас оно удвоилось. Осознав впервые сложный комплекс потребностей Саманты, он начал более отчетливо понимать, что одновременно предает двух женщин своей жизни: Саманту, потому что он знал, что не любит ее, и Анджелу, потому что знал, что любит жену и всё же не может отказаться от отношений с Самантой.

Он посмотрел на часы. Анджела сейчас смотрит «вечерние новости», сидя в халате с бокалом вина. Лгать становилось всё труднее, и этот вечер не был исключением. Анджела знала, что никакого позднего заседания нет, и Питеру пришлось соврать, что он ужинает с корреспондентом из «Нью-стейтсмен». У него не было выбора. Саманта настояла на торжественном ужине. Был ее двадцать четвертый день рождения, и она сказала, что хотя бы раз в году она имеет право притвориться, что у нее есть настоящий парень.

Настоящий парень? Эта девочка видела в нем своего парня!

Он женатый человек. С двумя подрастающими дочерьми.

Нужно с этим завязывать.

Но с другой стороны… Ему было весело. Ужинать в компании двадцатилетних молодых людей, где посуда вся разномастная, стопки дешевые и толстые, а книжные полки из «Икеи».

– Ммм, мы не часто пьем «Моэт». Если собираешься корчить перед нами роскошного сноба, Сэмми, тебе придется заказывать оркестр, – сказала Лаура, поднимая бокал. – Твое здоровье, Питер.

Питер шиканул и принес четыре бутылки шампанского. Он не был богачом, но был гораздо более состоятельным, чем они, и ему так нравилась роль взрослого мальчика, который может позволить себе нормальное бухло.

Питер достал чек из «Свитч» и скатал большим и указательным пальцами в крошечный шарик. Главное – не забыть перехватить следующую выписку из банка.

– Я думаю, ты все правильно говоришь о герондоте, крэке и всех наркотиках класса А, – сказал Курт. – Невероятно, это просто невероятно – в чем ты убеждаешь людей. Я на днях читал передовицу, где говорилось, что ты, наверное, единственный честный политик в стране. Кажется, это было в «Гардиан».

– Вообще-то это был «Индепендент». – Питер пожалел, что сказал это. Возможно, гораздо круче не знать наизусть все лестные отзывы о себе. Но с какой благодарностью он думал, что поймал настроение молодого поколения. Они понимали его поиск, его страсть.

Шампанское текло рекой, и чувство вины начало постепенно спадать.

– Ну, давай же! Скажи, что тебе подарил Питер?

Саманта не ответила. Вместо этого она ужасно покраснела, и этого ответа было достаточно для ее друзей, которые разразились понимающим смехом. Питер тоже ухмыльнулся, глупой, довольной ухмылкой противного мальчишки. Курт толкнул его плечом, словно они были приятелями. Питер был своим парнем.