14 планеров, уже заключен контракт на поставку 5 машин в ОАЭ, а дальнейшая постройка самолета зависит от наличия заказов.
Авторы выражают свою искреннюю признательность всем, кто помог собрать необходимую информацию.
Дмитрий Кива, Генеральный конструктор АНТК им.O.K. АНТОНОВА
100 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ O.K. АНТОНОВА
7 февраля исполняется 100 лет со дня рождения выдающегося авиаконструктора академика Олега Константиновича Антонова. Под его руководством было создано 20 типов транспортных, пассажирских и многоцелевых самолетов, имеющих многочисленные модификации. Многие самолеты отмечены характеристиками 'впервые в мире' или 'впервые в СССР'. Основу творческой деятельности ОК Антонова составляли его многогранные знания. Он зная практически все основные достижения в области техники и прикладных наук и. уж конечно, все об авиации. Олег Константинович был прирожденным конструктором. Он считал своей главной задачей в каждом крупном техническом вопросе с выработать генеральное направление и выдерживать его, решая ежедневно возникающие вопросы и затруднения. Он не разбрасывался и не изменял принятому направлению.
Впервые я увидел Олега Константиновича в начале 1963 года в ХАИ. Он выступил перед студентами и преподавателями института с докладом о современном состоянии самолетостроения. После этого у меня уже не было выбора – куда идти работать. В 1965 году я окончил институт и получил направление на работу в ОКБ O.K. Антонова.
В мае 1969 года скоропостижно умер В.Е. Линкевич, ведущий конструктор по самолету Ан-14М. Олег Константинович предложил мне возглавить работы по этой машине. На протяжении последующих лет мне посчастливилось работать под его непосредственным руководством, в том числе с 1979 по 1984 год в должности заместителя главного конструктора по легким самолетам: Ан-2, Ан-3, Ан-14 и Ан-28.
При создании самолета Ан-14М, впоследствии получившего название Ан-28, O.K. Антонов исходил из того, что он должен унаследовать все лучшее от Ан-2 и Ан-14, быть предельно неприхотливым в обслуживании и позволять его эксплуатацию на грунтовых аэродромах с малой длиной взлетной полосы. В то же время, он должен быть комфортабельным.
Олег Константинович практически ежедневно приглашал меня к себе для обсуждения результатов доводки и испытаний самолета. Даже когда он болел, то звонил и приглашал к себе домой. Он глубоко вникал во все вопросы доводки машины, ни в чем не видел мелочей и требовал устранения недостатков по всем системам самолета, включая двигатель, воздушный винт и др. Наибольшее внимание он всегда уделял вопросам аэродинамики, устойчивости, управляемости и безопасности полета. Его главное кредо – самолет должен прощать летчику любые его ошибки при различных условиях эксплуатации.
Вспоминаю один из моментов обсуждения вопроса по обеспечению на Ан-28 приемлемых характеристик продольной устойчивости. Олег Константинович тут же предложил установить на стабилизатор фиксированный предкрылок, от руки нарисовав его конфигурацию. Проведенные испытания самолета подтвердили эффективность предкрылка, выполненного по рисунку O.K. Антонова.
При обсуждении технических вопросов Олег Константинович был всегда корректен, вежлив, интеллигентен, но тверд и требователен. На моей памяти был единственный случай, когда он жестко меня отругал. Дело в том, что мы не могли добиться от самолета нормальной реакции по крену при даче руля направления. Дорабатывали элеронную часть крыла, элероны, но не получалось. O.K. Антонов вызвал меня по этому вопросу и предложил установить пластинку на триммер элерона. Аэродинамики отрицательно отнеслись к этой идее и готовили свое решение, поэтому я не спешил с реализацией указания O.K. Антонова. Через несколько дней он задал мне вопрос: «Какие получены результаты полетов с пластинками?». Я ответил, что пластинки на самолет еще не установлены – аэродинамики готовят свое предложение. Что потом было? O.K. Антонов сильно стукнул кулаком по столу и, продолжая ударять, жестко сказал: 'Сегодня же выпустить конструкторскую документацию, доработать самолет, провести летные испытании, и сегодня же доложить мне результаты испытаний!».
В тот же день все было сделано, и я поздно вечером, позвонив ему домой, доложил, что результаты испытаний пока отрицательные. В дальнейшем, меняя угол установки пластинки, мы все же добились нужного результата. Этот случай стал для меня уроком на всю жизнь.
Мне часто приходилось бывать с Олегом Константиновичем в командировках, как правило, в Москве. Он не любил ездить поездом и летал рейсовым самолетом Аэрофлота. Во время поездок мы о многом говорили. Я слушал его рассказы об авиации, живописи, литературе, кино, музыке… Жадно впитывал все, о чем он говорил, – мне все было интересно. Запомнилось несколько его высказываний. Например, держа руки сложенными на животе, он говорил: «Мир делится на две категории людей. Изобретатели, – и разводил руки, – и приобретатели, – сводил их к животу. – Мы с вами счастливы тем, что относимся к первой категории». И еще одно его выражение: «Заказчику надо давать не всегда то, что он просит, а главное – то, что ему нужно.
Одновременно с Ан-28 в Таганрогском ОКБ ГМ. Бериева был создан самолет Бе-30 с турбовинтовыми двигателями
Омского ОКБ В.М. Глушенкова. Естественно, что как у одной, так и у другой машины в министерствах авиационной промышленности и гражданской авиации появились свои сторонники и противники, и все они хотели, чтобы строился только один самолет и только один двигатель. Доводка двигателя ТВД-850 ленинградского ОКБ СП. Изотова задерживалась, и Олег Константинович принял решение установить на самолет двигатели ТВД-10.
Начался заключительный этап испытаний Ан-28. После непродолжительной отработки были проведены государственные сертификационные летные испытания нашего самолета и сравнительные с Бе- 30. Испытания прошли успешно, и Госавиарегистр СССР выдал сертификат на соответствие Ан-28 нормам летной годности.
За день до подписания межправительственного соглашения по производству Ан-28 в Польше мы встречались с председателем Государственного комитета по внешним экономическим связям С.А. Скачковым. Олег Константинович ознакомил его с возможностями самолета. Беседа прошла в деловой и теплой обстановке, затем состоялся скромный обед.
Вечером я поехал к Олегу Константиновичу на московскую квартиру. Ему нездоровилось, и он попросил вызвать «скорую помощь», но предупредил, чтобы я не называл его «титулов». Он не хотел, чтобы приехала «скорая помощь» из кремлевской больницы. Прибыла обычная «скорая». Пожилая женщина-врач
