установила, что у Олега Константиновича гипертонический криз. Оказав необходимую помощь, она предложила вызвать «скорую» из Кремлевки, но мы уговорили ее не делать этого. Я остался дежурить у Олега Константиновича. Ночью пришлось еще раз прибегать к помощи врачей, и к утру ему стало лучше.
На подписание межправительственного соглашения я поехал один. От СССР его подписал зам. Председателя Совета Министров К.Ф. Катушев. Вечером в тот же день мы с Олегом Константиновичем улетели в Киев.
Самолет Ан-28 на пути к признанию повторил путь своего предшественника Ан-14. «У каждого самолета своя судьба. Одни рождаются легко, при всеобщем одобрении, под аплодисменты. Это баловни судьбы, – говорил O.K. Антонов. – Другие пробиваются с трудом, доказывая свое право на существование тяжелой ежедневной борьбой».
Мне кажется, что 15 лет непосредственной работы с Олегом Константиновичем стали определяющими в моей жизни. И еще мне кажется, что, кроме чисто производственных отношений, было его отношение ко мне каким-то особенным, теплым, даже отеческим. Он знал, что отец мой погиб на фронте в 1945 году.
Запомнилась мне и последняя встреча с ним. Был обеденный перерыв, и вдруг раздается прямой телефонный звонок от Олега Константиновича с просьбой зайти к нему. Захожу в кабинет. Олег Константинович разбирает в сейфе какие-то бумаги и говорит: «Я сейчас уезжаю в Москву на пару дней. Вот возьмите эти две папки, они мне уже не нужны». Он собирал материалы по каждому типу самолетов. Мне передал по легким и средним самолетам. Олег Константинович выглядел каким-то беззащитным и задумчивым. Мне стало как-то тревожно… Возможно, у него было какое-то предчувствие – предчувствие чего-то неотвратимого…
Все, кто работал рядом с O.K. Антоновым, восхищались его знаниями, огромным опытом, удивительной интуицией с редким сочетанием чисто человеческих качеств – умением притягивать к себе сердца людей, увлечь их, сплотить, вдохнуть уверенность, что им по плечу любые сложные задачи.
ТРЕТИЙ ДЕНЬ (И ПОСЛЕДУЮЩИЕ …)
Ахмад Садик/Ирак,
Диего Фернандо Зампини/Аргентина
Майор Л,ни Якуб (Laith Yacoub) командовал 211-м дивизионом ЗРК С-125 -Печора», защищавшим иракский ядерный исследовательский комплекс в Туваите (Tuwailha), который в военных кругах носил кодовое название -Проект 777». В целом же система ПВО группы ядерных предприятий включала пассивную и активную составляющие. Первая состояла из расположенных по всему периметру комплекса мачт 100- метровой высоты, соединенных тросами, а также средств маскировки зданий и сооружений Кроме того, в состав подразделений ПВО 'Проекта 777- входила специальная бригада постановки дымовых завес, задача которой состояла в затруднении идентификации объектов атаки. Активная составляющая включала 6 комплексов средней дальности С-125. 8 мобильных ЗРК малой дальности 'Роланд-2- и, конечно, сотни стволов зенитной артиллерии калибром 23 мм, 37 мм и 57 мм. образовывавших сплошное кольцо вокруг комплекса. Давшая название ядерному центру деревня Туваита расположена всего километрах в 40 от Багдада, поэтому зоны поражения прикрывавших столицу ракетных подразделений частично покрывали и зону ПВО 'Проекта 777», что делало ее еще более сильной.
Всю систему ПВО 'Проекта 777» возглавлял бригадный генерал Наджи Халифа (Nap Khalifa) – опытный офицер, вполне осознававший важность объекта, который защищал. Долгое время считалось, что основная угроза для него – массированная низковысотная атака, подобная той. которую предприняли израильтяне против иракского ядерного реактора в Таммузе (Tammuz) 7 июня 1981 г. Поэтому генерал проводил множество учений вверенных ему подразделений с участием иракских самолетов, игравших роль противника Это были Су-22. атаковавшие с малых высот с применением интенсивных радиопомех Основным направлением возможных атак считалось западное, то есть генерал ожидал повторения израильского рейда. Однако после августа 1990 г., в связи с возросшей угрозой американского вторжения, главным угрожающим направлением стало юго-западное. Как рассказывал авторам генерал Халифа, в учениях принимали участие все подразделения ПВО Туваиты, а результаты выполнения каждого упражнения тщательно анализировались.
В октябре 1990 г. группа высших офицеров радиотехнических войск Ирака во главе с бригадным генералом Нуайеми (Nua'iemi) посетила дивизион м-ра Лайта Якуба. Сопровождавшие группу солдаты принесли с собой два небольших устройства. Объясняя их назначение, генерал подчеркнул, что в ходе нападения на Ирак американцы предполагают использовать большое количество противорадиолокационных ракет HARM Он рассказал всем присутствовавшим, включая генерала Халифу, что эти устройства предназначены для отвлечения ракет HARM от РЛС наведения ЗРК С-125 путем имитации сигналов этих радаров Возле каждого дивизиона ЗРК -Печора» на некотором расстоянии планируется установить по два таких устройства, которые командир сможет включать в нужный момент. Их создали в Ираке с использованием радиодеталей советского производства, а название им дали Sa-rab. что по-арабски означает -мираж». Генерал выразил надежду, что действие этих устройств на американских пилотов будет подобным тому, которое оказывают миражи в пустыне на измученных жаждой путников. Уловив сигналы ловушек, американцы будут стремиться к ним, а затем испытают столь же жестокое разочарование.
«Сарабы- были невелики, просты в использовании и при этом могли играть роль эффективного щита для расчетов ЗРК. Генерал Нуайеми был инженером, больше года провел в Киеве за изучением способов радиоэлектронной борьбы и перенял у советских специалистов идею ловушек. После августа 1990 г. иракцы решили, что широкое применение таких устройств – один из лучших способов борьбы с американскими противорадиолокационными ракетами. Нуайеми распорядился построить 200 таких ловушек, используя радары недавно снятых с вооружения МиГ-21. Идею поддержал командующий ВВС Ирака генерал-майор Музахим Эль-Хассан (Muzahim S. Al-Hassan), который сам в прошлом был пилотом МиГ-21. Он приказал снять РЛС со всех старых «МиГов», а также радиодальномеры с Су-7БМК. Более 200 таких устройств были собраны и переделаны, частота их излучения была изменена и стала такой же, как у радара комплекса «Печора». Конечно, по мощности излучения они уступали имитируемому ЗРК. но это не играло особой роли, так как ракеты HARM предназначались, главным образом, для атаки РЛС по боковым «лепесткам» ее излучения. Так как параметры работы радиолокационной станции наведения ракет ЗРК С-125 были «зашиты» в бортовые компьютеры самолетов F-4G, специально предназначенных для борьбы с ЗРК, то американцы должны были покупаться на эту уловку, так сказать, в автоматическом режиме.
