беспомощны перед его заклинаниями. 'Взять его' кричал он с помощью мыслей и языка. Они уже пытались атаковать Гальбаториуса и Шрюкна, король убьёт двоих детей если они продолжат. Единственный путь оставался Эрагону и его соратникам – единственная надежда на победу, что ещё осталась, было сломать прошлые психологические барьеры Гальбаторикса и захватить контроль над своими мыслями.

Вместе с Сапфирой Арьей и Эльдунари которых он захватил с собой, Эрагон ударил своим сознанием навстречу к королю, выливая всю свою ненависть, гнев и боль в одном жгучем луче, чтобы он вьехал в центр бытия Гальбаторикса,

На мгновение Эрагон ощутил разум короля: ужасный вид, управляемый тенью, несущий в себе жесточайший мороз и иссушающую жару – управляемый брусками железа, жесткими и твердыми, которые разрывали на части его сознание.

Потом драконы под командой Гальбаторикса, безумные, воющие, убитые горем драконы, напали на ум Эрагона и заставили его закрытся в себе, чтобы не быть разорванным на куски.

За своей спиной, Эрагон услышал как Эльва начинала чтото говорить, но едва она произнесла звук, как Гальбаторикс сказал: 'Тейна', и она остановилась с приглушённым бульканьем.

'Я лишил его защиты' Кричал Муртаг. 'Он-'

Однако Гальбаторикс произнес слова, слишком быстро, чтобы Эрагон мог попытаться отменить их, и Муртаг прервался, а мгновение спустя Эрагон услышал, как тот упал на землю. Раздался звон его доспехов, шлем отскочил в сторону с пронзительным острым звуком, соприкоснувшись с каменным полом.

– У меня множество защит, – сказал Гальбаторикс с потемневшим от гнева лицом. – Ты не сможешь навредить мне. Он поднялся со своего трона и спустился по ступеням вниз к помосту, где стоял Эрагон. Его плащ развевался за ним, в руке он держал Врангр – бесцветный, как сама смерть.

На короткое время Эрагон подумал, что сможет захватить разум одного из драконов, долбящих его сознание, но их было слишком много и его попытка заставила его отчаянно отбиваться от орды Эльдунари, чтобы те не успели захватить его мысли.

Гальбаторикс остановился в шаге от него и впился взглядом, толстая, разветвленная вена выступила над его бровью, мускулы на его тяжелой нижней челюсти сжались.

– Ты думаешь, что можешь бросить мне вызов, мальчик? – прорычал он, шипя от гнева, -Ты думаешь, ты мне ровня? Что ты можешь перехитрить меня и забрать мой трон? – На шее Гальбаторикса проступили узлы, похожие на моток запутанной веревки. Он одёрнул края его плаща – Я сделал себе эту мантию из крыльев Бельгебада, как и мои перчатки. – Он поднял Врангр до уровня глаз Эрагона. – Я взял этот меч из руки Враиля и снял эту корону с головы слабака, что носил её до меня. И всё же ты думаешь, что можешь обвести меня вокруг пальца? Меня?! Ты приходишь в мой замок, убиваешь моих людей, и ты мнишь себя лучшим, чем я. Будто ты более благороден и добродетелен.

В голове Эрагона загудело и созвездие пульсирующих, вращающихся темно-красных пятнышек появилось перед его глазами – это Гальюаторикс ударил его по эфесом Врангра, разорвав кожу.

– Ты должен усвоить урок смирения, мальчик, – сказал Гальбаторикс, придвигаясь ближе, пока его глаза не оказались в дюйме от глаз Эрагона.

Он ударил Эрагона по другой щеке и на секунду всем, что Эрагон видел, была черная пустота с мигающими огнями.

– Будет большим наслаждением видеть тебя среди моих слуг, – промолвил Гальбаторикс.

Понизив голос, он сказал:

– Ганга, – и давление Эльдунари на разум Эрагона исчезло, предоставив ему возможность свободно подумать что с ним будет. Но давление не исчезло на других, это он понял по их лицам.

Затем мысли словно тончайшее лезвие пронзило сознание Эрагона и пыталось проникнуть в глубь его сущности. Лезвие извивалось подобно сорняку, оно рвало ткань его разум, стремясь уничтожить его волю, его личность, его сущность.

– Это нападение было отличным от всех, какие Эрагон когда-либо испытывал. Он сморщился от этого и сконцентрировался на одной единственной мысли – мести – изо всех сил пытаясь защитить себя. Через их контакт он чувствовал эмоции Гальбаторикса: в основном гнев, но также и дикая радость того, что он может причинить страдания Эрагону и наблюдать за тем, как он корчится.

Эрагон осазнал что причина по которой Гальботориск был настолько хорош в проникании в ума врагов заключалась в том что это доставляло ему извращённое удовольствие.

Клинок всё глубже проникал в сознание Эрагона и он завыл, неспособный помочь самому себе.

Гальботорикс улыбнулся, края его зубов были полупрозрачными, как обожённая глина.

Одной только обороны было недостаточно что бы выйграть бой поэтому несмотря на жгучую боль, Эрагон заставлял себя атакавать Гальботорикса в ответ. Он проник в сознание короля и захватил контроль над его чёткими мыслями, пытаясь держать их на месте и мешать королю двигаться или думать без его позволения.

Гальботорикс не пытался защититься, однако. Его жестокая улыбка стала шыре, и он вкрутил клинок ещё глубже в сознание Эрагона.

Ощущение было похоже на как если бы куст шиповника раздерал его изнутри. Крик изнурил его горло и он обмяк в тисках заклинания Гальботорикса.

'Подчинись' сказал Гальботорикс. Он схватил подбородок Эрагона стальными пальцами. Клинок вкрутился снова, Эрагон кричал до тех пор пока его голос не пропал.

король исследовал его мысли, оставив ему мельчайшую частичку разума, всем, что ему было оставлено – ощущение мрачного, возвышающегося над ним присутствия Гальбаторикса.

'Подчинись', король прошеплал почти ласково. 'Тебе некуда убежать, негде спрятаться… Эта жизнь кончена для тебя, Эрагон Убийцашейдов, но ждёт новая. Подчинись, и всё будет прощено.'

Слезы искажали то, что Эрагон увидел, когда он пристально вгляделся в невыразительную бездну учеников Гальбаторикса.

Они проиграли… Он проиграл.

Знание было более мучительным чем любая из полученных им ран. Столетия потраченные на попытку – и всё впустую. Сапфира, Эльва, Арьчя, Элдунари: некто из них не мог приодолеть Гальботорикса. Он был слишком силён, слишком умным. Герроу и Бром и Оромис погибли напрасно, так же как множество войнов разных рас которые сложили их жизни входе борьбы с Империей.

Слёзы полились из глаз Эрагона.

'Подчинись' прошеплал король, и его хватка усилилась.

Больше чем что либо Эрагон ненавидел несправедливость ситуации. Казалось неправильным на фундаментальном уровне что столь многие страдали и умирали в погоне за безнадёжной целью. Казалось неправильным что один только Гальботорикс должен быть причиной столь многих страданий. И казалось неправильным что он должен избежать наказания за свои злодеяния.

'Почему?' – спросил себя Эрагон.

Он вспомнил, ведение старейшего из Элдунари, Валдра, которое он показал ему и Сапфире, где сны скворцов были равны заботам королей.

'Подчинись!'закричал Гальботорикс, его сознание навалилось на Эрагона с ещё большей силой как будто осколки льда и пламени прошли сквозь него со всех сторон.

Эрагон закричал, и в своем отчаянии он потянулся потянулся к Сапфире и Элдунари – их сознания были осажденны безумными драконами управляемыми Гальботориксом – и без раздумий, он зачерпнул их запасы энергии.

И при помощи этой энергии он начал колдовать.

Это было заклинание без слов, да и заклинание Гальботорикса не позволило бы иное, и не какие слова не смогли бы описать то что хотел Эрагон, ни то что он чувствовал. Целая библиотека книг была бы недостаточной для этой задачи. Это было заклинание инстинкта и эмоций; язык не мог его вмещать.

То что он хотел было одновременно простым и сложным: Он хотел что бы Гальботорикс понял…понял неправильность его действий. Заклинание небыло атакующим; это была попытка установления связи. Если Эрагон собирается провести остаток своей жизни вкачестве раба короля, тогда он хочет что бы Гальботорикс вполной мере и до конца понимал то что он делает.

Как только магия вступила в силу, Эрагон почувствова что Умрот и Элдунари направили своё внимание на его чары, игнорируя сражение с драконами Гальботорикса. Столетия безутешного горя и гнева хлынули в