Уходим, сказал он. Держись.

Сапфира уже начала двигаться. Она хромала из-за ее раненной передней ноги, она спешила обогнуть воронку. Торн следовал сразу за ней, с Муртагом и Насуадой на спине.

– Смотрите! – крикнул Эрагон, увидев глыбу, отломившуюся от пылающего потолка прямо над их головами.

Сапфира бросилась влево, и колючий кусок камня приземлился возле нее и желтыми кусками во все стороны. Он из них полетел в Эрагона и застрял в его кольчуге. Он выдернул его и выбросил. Дым тянулся от его перчаток и он подул на обожженную кожу. Большая часть кусков камня упалл в других частях комнаты.

Когда Сапфира достигла входа в коридор, Эрагон скривился и обернулся к Муртагу.

– Что с ловушками?- крикнул он.

Муртаг покачал головой и махнул рукой, призывая их продолжить движение.

Груды раскрошенного камня покрывали пол вдоль большей части прихожей, что замедлило драконов. По обоим сторонам Эрагон мог видеть засыпанные комнаты и туннели, которые открыл взрыв. Внутри них горели столы, стулья и другие предметы мебели. Конечности погибших и умирающих высовывались в необычных ракурсах из-под рассыпанных в беспорядке камней, иногда грязное лицо или затылок.

Он искал Блёдхгарма и его заклинателей, но он не увидел никаких признаков того, живы они или мертвы.

Далее по коридору сотни людей, солдат и слуг, из смежных дверей и бежали к теперь зияющему выходу. У многих были сломаны конечности, некоторые были обожжены, оцарапаны и имели другие раны. Слуги убирались с пути Сапфиры и Торна, но в остальном игнорировали драконов.

Сапфира была уже почти в конце коридора когда громоподобный взрыв прозвучал позади них, Эрагон оглянулся и увидел что тронный зал осел, хороня пол грудой камней пятьдесят футов толщиной.

'Арья!'- подумал Эрагон. Он попытался найти ее разумом, но безуспешно. Либо между ними было слишком много препятствий, либо какие-то чары блокировали его мысленный поиск, или – эту альтернативу он очень не хотел рассматривать – она была мертва. Она не была в зале, когда тот рухнул, это всё, что он знал, но он не был уверен, что она сможет найти обратный путь теперь, когда тронный зал был заблокирован.

Когда они выбрались из цитадели на чистый воздух, Эрагон смог увидеть разрушения, причиненные взрывом Урубаену. Он сорвал шиферные крыши многих близлежащих домов и поджог под ними балки. Множество пожаров усеивало остальную часть города. Столбы дыма поднимались вверх, пока не достигали нижней части выступа. Там они объединялись и текли вдоль поверхности камня, как вода по течению. На юго-восточном крае города дым застлал свет утреннего солнца, там он собирался по всему выступу и дым пылал красно-оранжевым цветом, как опал.

Население Урубаена выбежало из своих домов и устремилось по улицам к отверстию во внешней стене. Солдаты и слуги из цитадели торопились присоединиться к ним, дав Сапфире и Торну широкую площадку, где они могли бежать по внутреннему двору перед крепостью. Эрагон обращал на них мало внимания, пока они были мирными, его мало интересовали их действия.

Сапфира остановилась в середине четырёхугольника, и Эрагон опустил Эльву и двух безымянных детей на землю. 'Вы знаете где ваши родители?' спросил он стоя на коленях возле брата и сестры.

Они кивнули и мальчик указал на большой дом на левой стороне двора.

– Вы живёте там?

Мальчик снова кивнул.

'Тогда идите', сказал Эрагон, и нежно подтолкнул их в спину. Без дальнейших наставлений, брат и серстра побежали через двор к зданию. Дверь дома распахнулась, лысеющий мужчина с мечом на поясе вышел и обнял их двоих. Он кинул взгляд на Эрагона, и поспешил с детьми внутрь.

'Это было легко'-сказал Эрагон Сапфире

'Гальбаторикс, должно быть, послал своих людей найти ближайших птенцов', – сказала она. – 'Мы не дали ему времени сделать больше.'

Я полагаю.

Торн сел на большом расстоянии от Сапфиры, и Насуда помогла Муртагу слезть. Затем Муртаг лег возле живота Торна. Эрагон усышал, что он произосит исцеляющие заклятия.

Эрагон аналогично проявил внимание к ранам Сэфиры, игнорируя свои собственные, поскольку ее были более серьезными. Глубокая рана на ее левой передней ноге была столь же широка и как его соединенные вместе руки,лужа крови уже сформировалась около её ноги.

Зуб или коготь? Спросил он, когда осматривал рану.

Коготь, сказала она.

Он использовал ее силу, так же как и силу Глэедра, чтобы исправить глубокую рану. Когда он закончил, он обратил свое внимание к его собственным ранам, начинающимся с горящей линии боли в той стороне,где Муртаг нанес ему удар.

Когда он исцелял, от также следил за тем как Муртаг вылечил рану на животе, и крыло Торна, а также другие его раны. Насурда не отходила от него не на шаг и держала свою руку на его плече. Эрагона удивило, что Заррок снова был у него.

Эрагон повернулся к Эльве которая стояла неподалеку. Её лицо выражало боль, но крови не было видно. 'Тебя ранили' спросил он.

Она нахмурилась и покачала головой. “Нет, но многие из них.” И она указала на людей, бегущих из цитадели.

'Ммм…'Эрагон опять посмотрел на Муртага.Теперь он беседовал с Насуадой.

Насуада хмурилась.

Затем Муртаг схватил её за капюшон и потянул, разрывая ткань

Эрагон успел вытащить на половину Брисингер прежде, чем заметил ряд прорезов ниже ключицы Насурды. Увиденное шокировало его, и напомнило о том, что такие же раны были у Арьи когда они с Муртагом спасли её из Гилиата.

Насурда кивнула и опустила голову.

Снова Муртаг начал говорить, на сей раз, Эрагон был уверен на древнем языке. Он помешал руки на различные части тела Насуады, прикосновения были нежные – даже неуверенные – появляющиеся на её лице облегчение было доказательством того, сколько боли и страданий она испытала.

С минуту Эрагон наблюдал за ними, пока внезапно на него не обрушилась сила собственных переживаний. Ослабевшие колени подкосились и он тяжело опустился на правую лапу Сапфиры. Опустив свою голову, она уткнулась носом в его плечо и Эрагон обессилено прислонился к ней.

'Мы сделали это,' – тихо произнесла она.

'Мы сделали это,' – произнес он, с трудом веря собственным словам.

Он слышал переживания Сапфиры о Шрюкне. Неважно насколько опасным и устрашающим он был, она все равно не могла не оплакивать смерть одного из немногих выживших членов, ее расы.

Эрагон прервал её мысли. Он почувствовал невероятную легкость, словно способен оторваться от земли. И что теперь?

Теперь мы отдохнем – сказал Гладер. Его собственные эмоции были любопытной смесью удовлетворения, печали и усталости. Ты превзошел себя, Эрагон. Никто бы не догадался атаковать Гальботорикса таким способом.

“Я только хотел, чтобы он понял” пробормотал он устало. Но если Глэедр и услышал, то он предпочел не отвечать.

Наконец, Клятвопреступник мертв, прокричал Уматор.

Всё еще было трудно поверить что Гальботорикса больше нет. Эрагон воспринял это как факт и что-то в его сознании отступило и он вспомнил, как если бы никогда не забывал, все, что происходило с ним во время пребывания в хранилище душ.

Дрожь охватила его. Сапфира!-

Я знаю, сказала она, с нарастающим волнением. Яйца!

Эрагон улыбнулся. Яйца! Драконьи яйца! Как раса, они не вымерли. Они выживут, возродятся и вернуться к их прежней славе, той что была до падения Всадников.