должны были поехать с ними, на груду. Вы должны бросить заклинание сейчас. Слова следующим образом -

Эрагон хмурился, когда он слушал. “Каково завихрение… во второй линии? Я что, как предполагается, кручу, воздух?”

Объяснение Умарота оставило Эрагона еще более запутанным.Умарот попытался повторить еще раз, но Эрагон все еще не мог понять концепцию. Другие, более старые Эльдунари, тоже вступил в разговор, но их объяснения давали(несли) еще меньше смысла, так как они пришли, в основном, как поток перекрывающихся изображений, ощущений, и странных, тайных сравнений, которые оставили Эрагона безнадежно изумленным.

Несколько к его облегчению, Сапфира и Глаэдр, казалось, так же озадачены, хотя Глаэдр сказал, я думаю, что я понимаю, но это все равно что пытаться поймать испуганную рыбу; всякий раз, когда я думаю, что я ее поймал, она выскальзывает между моих зубов.

Этот урок оставим на другое время, сказал Умарот. Вы знаете, что делает заклинание, если даже не знаете КАК. Этого достаточно. Возьмите от нас необходимую силу и используйте ее, и затем давайте будем выключены(станем незаметны, неактивны).

Возбужденный, Эрагон установил последовательность слов в уме, чтобы избежать ошибки, и затем он начал говорить. Когда он произнес ряд слов, он вытянул запасы из Эльдунари, его кожа покалывала, поскольку огромный поток энергии лился через него, как река воды, и горячей, и холодной.

Воздух вокруг неравного множества Эльдунари слегка колебался и мерцал; тогда груда, казалось, сворачивалась внутрь себя, и она исчезла с глаз долой. Порыв ветра взъерошил волосы Эрагона и мягкий, унылый, глухой стук, отраженный всюду по палате.

Удивленный, Эрагон наблюдал, как Сапфира вытянула свою голову вперед и повернула над местом, где только что были Эльдунари. Они исчезли, целиком и полностью, как если бы они никогда не существовало, и все же он и она все еще чувствовали умы драконов под рукой.

Как только вы покинете Хранилище, сказал Умарот, вход в этот кармашек пространства будет всё время оставаться на определённом расстоянии над вами и позади, за исключением тех случаев, когда вы будете в ограниченном пространстве, или кто-нибудь будет проходить мимо. Вход – не больше, чем игольное ушко, но значительно более опаснее, чем любой меч; он перережет вас насквозь, если вы коснётесь его.

Сапфира фыркнула: Даже ваш след исчез.

Пораженный, Эрагон спросил: Кто узнал, как это сделать?!

Отшельник, который жил на северное побережье Алагезии одну тысячу двести лет назад, ответил Умарот. Это – ценная уловка, если Вы хотите скрыть что-то в простом виде, но опасно и трудно сделать это правильно. Дракон был затих на мгновение после сказанного, и Эрагон мог чувствовать, что он собирается с мыслями. Потом Умарот сказал, есть еще одна вещь, которую ты и Сапфирa должны знать. Когда вы пройдёте через большую арку позади Вас – Ворота Vergathos – вы начнете забывать о Циароке и яйцах, скрытых здесь, и к тому времени, когда Вы достигнете каменных дверей в конце туннеля, вся память о них исчезнет из ваших умов. Даже мы,Эльдунари, забудем о яйцах. Если мы преуспеем в том, чтобы убить Гальбаторикса, то ворота восстановят наши воспоминания, но до тех пор мы должны остаться неосведомленными о них. Умарот, казалось, грохотал. Это… неприятно, я знаю, но мы не можем позволить Гальбаториксу узнать о яйцах.

Эрагону не понравилась идея, но он не мог думать о разумной альтернативе.

Спасибо за сообщенное(сказанное) нам, сказала Сапфира, и Эрагон в своей благодарности присоединился к ней.

Тогда великий металлический воин, Циарок, поднял свой щит с пола, выхватил меч и подошел к своему древнему престолу и сел на него. Он опустил голое лезвие на колени и, опираясь на свой щит с противоположной стороны престола, положил ладони на свои бедра и застыл, так неподвижно, как статуя, за исключением танцующих искр в его темно-красных глазах, которые пристально смотрели на яйца.

Эрагон дрожал, когда он повернулся спиной к трону. Было что-то преследующее в виде одинокой фигуры в противоположной стороне палаты. Знание, что Циароку и другим Эльдунари, которые оставались, возможно, придется остаться там в течение другой сотни лет – или дольше – мешало Эрагону уезжать.

Прощайте, сказал он мысленно.

Прощай, Драконий Всадник, ответили пять шепотов. Прощай, Бьяртскулар(огненный язык). Удачи Вам.

Тогда Эрагон расправил плечи, и вместе, он и Сапфира, шагнули через Ворота Vergathos и таким образом вышли из Хранилища Душ.

Эрагон зажмурился, когда вышел из туннеля на свет полуденного солнца, освещавшего поляну перед Скалой Кутхиан.

Ему казалось, что он забыл что-то важное. Он попытался вспомнить, что, но ничего не приходило на ум, только чувство пустоты, что неурегулированные его. Если бы это делать с… нет, он не мог вспомнить. Сапфиры, ты… он начал говорить, то затих.

Что?

Ничего. Я просто подумал… Ничего, это не имеет значения.

За ними, двери в туннель захлопнулись, линии и символы на них сошли на нет, а грубый, поросший мхом,пик вновь оказался твердым куском камня.

Ну же, поехали, – скзал Умарот. – Солнце уже высоко, а между нами и Урубаеном немало лиг.

Эрагон оглядел поляну, до сих пор ощущение, как будто он что-то отсутствует, а потом кивнул и забрался в седло Сапфиры.

Когда он застегивал ремни вокруг своих ног, жуткое трещание теневой птицы раздалось откуда-то из елей справа. Он посмотрел туда, но не обнаружил существо. Эрагон состроил гримасу. Он был рад, что посетил Врёнгард, но не менее рад был его покинуть. Остров был недружелюбным местом.

'Полетели?' – спросила Сапфира.

Давайте, сказал он с чувством облегчения.

Со взмахом крыльев Сапфира оторвалась от земли и полетела над яблоневой рощей к очищенному от деревьев пространству. Она быстро взлетела над долиной, имевшей форму чаши, покружила над руинами Дору Ариба и поднялась выше. Когда она взлетела достаточно высоко, чтобы перелететь через горы, она повернула на восток и направилась к континенту и Урубаену, оставив за собой остатки некогда великой крепости Всадников.

Солнце стояло в зените, когда Вардены подступили к Урубаену.

Кто-то во главе колонны Рорана, взбирающейся по хребту на вершину горы, закричал. Охваченный любопытством он оторвал взгляд от мелькавших перед его носом пяток впередиидущего гнома, и, оказавшись на вершине, остановился, как и все воины перед ним, чтобы всмотреться в открывшийся взору город.

Земля простиралась внизу на несколько миль, гладкая широкая равнина была усеяна фермами, мельницами, и великими каменными имениями, они напоминали ему город Эроуз. Около пяти километров было усыпано зданиями на равнине перед наружными стенами Урубаена.

В отличие от тех Драс-Леоны, стены столицы охватывали весь город. Они были высокие – даже на расстоянии Рорану было видно, что стены Драс-Леоны и Арогса – карликовые по сравнению с ними. Он догадался, что стены были не менее трехсот футов высотой. После широких зубцов, он заметил баллисты и катапульты установленные на равных промежутках.