Загнутые хелицеры (Коготки надо ртом, которыми паукообразные подтягивают пищу) надо ртом скорпиона угрожающе задвигались. Над длинным телом вознесся членистый хвост. Из кончика хвоста вьщвинулось смертоносное жало. Черные глаза чудовища нацелились на Зератула. С высоты роста скорпиона храмовники казались жалкими и беспомощными.
«Как ничтожны перед величием Зорга эти заносчивые хранители миропорядка!» — подумал Великий Разум.
— Зератул, берегись! — успел выкрикнуть Тассадар.
Быстро мелькнули клешни. Зератула вмиг сжало острыми тисками. Тассадар прыгнул, прокрутил сальто в воздухе и ударил пси-лезвием по клешне скорпиона, схватившей настоятеля. Клешню срезало как бритвой. Скорпион дернулся и заплясал от боли. Никогда раньше Великий Разум не подозревал, что может быть такая боль. Но теперь он был воплощен в теле своего создания и все чувствовал непосредственно.
Скорпион ударил хвостом. Тассадар увернулся, но левую верхнюю руку пронзила адская боль. Острый кинжал жала скорпиона отсек руку от предплечья, и она повисла на уцелевших сухожилиях. По плечу разлилось онемение. Видимо, начал действовать яд. Тассадар вскрикнул и полностью отсек себе руку. Хлынул поток крови. Губы гиганта дрожали от напряжения. Он пережимал перерезанные артерии, приказывая крови остановиться. Дворг и Резур с трудом сдерживали поток тварей, устремившихся на выручку скорпиону. Зорг занес жало для следующего удара. Зератул понял, что другого шанса у него не будет. Он резко нажал переключатель, переводя пси-эмиттер в режим излучения.
— Умри, храмовник! — взмахнул хвостом скорпион.
И тут Зератул нажал на кнопку, высвобождая запасенную в кристаллах Хайдарина пси-энергию. Энергия аккумулировалась не вся, у Зорга еще оставались силы, но все равно удар был чудовищной силы. Потоком энергии скорпиона подняло и швырнуло о скальный выступ. Ломая хвост и бронированный покров, он упал на спину. Конечности беспомощно сучили в воздухе над головогрудью. Зератул молнией пронесся по воздуху. Пси-лезвия на лету выпорхнули из его рук. Храмовник приземлился прямо на голове скорпиона. В подвижных глазах чудовища, ничуть не похожих на глаза насекомого, стоял неподдельный ужас.
— Что ты сделал со мной? — хрипел Зорг. Он конвульсивно дергал согнутыми конечностями, пытаясь подняться. Но переломанное тело было ему неподвластно.
— Это всего лишь твоя подлинная пси-матрица, Зорг. Кристаллы Хайдарина очистили ее, и я вернул ее тебе такой, какой ее создали Изначальные. Чистой и незамутненной. Теперь ты то, чем должен быть. Все остальное — цена твоего отступничества.
Зератул вознес пси-лезвие над головой скорпиона:
— Так как насчет того, чтобы высосать меня?!
— Ты не сможешь убить меня, храмовник!
— Зато я смогу прекратить ад на Земле. И этой смертью дам тебе шанс на новую жизнь.
И, вложив всю силу в этот удар, настоятель с размаху опустил лезвие. Призрачный меч рассек прочный экзоскелет скорпиона. Панцирь с хрустом лопнул по середине головогруди. Зорг конвульсивно дернулся, сбрасывая с себя храмовника. Из образовавшегося разреза ударил поток еще не растраченной пси-энергии. Нервные клетки Мозга еще продолжали жить и отдавали последние приказы своим миньонам.
Зератул сильно ударился. Пси-эмиттер выпал у него из рук. В предсмертной агонии Зорг потянулся к пси-эмиттеру. Повинуясь последним приказам Мозга, зорлинги усилили свой натиск. На выручку настоятелю кинулся Резур. Нельзя было позволить Разуму Зорга завещать свою волю. Но как выяснилось, одну мысль Великий Разум все же успел додумать до конца…
Отчаянными взмахами пси-лезвий Резур отрубил скорпиону четыре конечности и разбросал зорлингов.
— Зератул, ты жив? — бросился он к настоятелю. — Надо уходить, до взрыва шесть минут!
— Уходим, — согласился Зератул, с трудом поднимаясь с земли. Пси-эмиттер мигал зеленым индикатором полной зарядки.
— У нас получилось! Смотрите! — радостно восклицал Дворг.
Пауки-зорлинги остановились и без толку топтались на месте, наскакивая друг на друга. В поведении зоргов чувствовалась утрата руководящей воли и объединяющего начала. Тассадар перетянул жгутом рану. Кровь почти не сочилась. Но лицо гиганта, покрытое крупными каплями пота, оставалось пугающе бледным.
— Мы победили, настоятель? — спросил он.
— Похоже на то. Теперь надо очистить это место. Здесь полно опасных тварей.
Резур спрятал пси-лезвия. Зорги не обращали на храмовников никакого внимания. Они бесцельно шатались как пьяные.
— Слышу сигнал маяка. Наверное, люди пометили выход, — предположил Резур.
— Не могу поверить, что все кончено и мы живы, — сказал Дворг.
— Живы будем, когда будем дома. Тассадар, как ты? — осведомился Зератул.
— Жаль руку. Я это тело растил тридцать лет.
— Ничего, вырастишь новое. Спасибо тебе, Тассадар.
— Да ладно… — смутился гигант.
— А теперь, друзья, пора убираться отсюда. Стартуем к маяку.
Храмовники поднялись в воздух и серебристыми тенями понеслись по темному тоннелю.
До выхода на поверхность оставалось совсем немного, метров пятнадцать. Но сил ни у кого не осталось. Люди растянулись по шахте длинной цепочкой. Первыми поднимались Джим и Кэрри. Другие отстали далеко внизу. Рация не работала. Время от времени снизу, из темноты, доносились звуки автоматных очередей. И Джиму очень хотелось верить, что ни с Шоном, ни с Генри, ни с Джоном ничего страшного не случилось.
— Я больше не могу, — жаловалась Кэрри.
— Уже близко, Кэрри, нужно пройти еще немного. Видишь, какие там звезды? — уговаривал ее Джим, как маленькую девочку.
— Мы не успеем, Джим. Осталось всего три минуты.
— Это очень много, Кэрри. Иногда на свете случаются чудеса.
— Я что-то о них в последнее время не слышала, — печально улыбнулась Кэрри.
— Все еще впереди, Кэрри, какие наши годы.
— Мне уже все равно, Джим.
— Прекрати эти разговоры. Мы не должны сдаваться. Слышишь, парни прикрывают нас? А значит, им не все равно, спасемся мы или нет.
— Как хорошо, что ты такой, Джим… Ай! — Кэрри наступила на очередную ступеньку. Заржавевшая скоба не выдержала и сорвалась вниз. Кэрри повисла на тонком тросе над пропастью. Джим, стиснув зубы, вцепился в скрипящие скобы.
— Держись, милая! Не раскачивай трос. Я тебя подтяну. Попытайся зацепиться рукой за скобу. Так, хорошо. Давай, еще немного!
— Я не могу, Джим!
— Можешь! — Джим напрягся из последних сил, пытаясь дотянуть ее до следующей ступени.
— Сможешь… — Он ухватился за следующую скобу. Трос пел, как натянутая струна. Руки тянули возросший вес. Но Кэрри все равно не доставала до верхней ступени.
— Не надо, Джим, прошу тебя. — Кэрри сбросила шлем, и ее глаза, полные слез, обратились на Рэйнора.
— Отпусти меня. — Она потянулась к карабину на поясе.
— Нет! — закричал Джим. — Не смей этого делать!
Силы кончались. Джим чувствовал, что не сможет подняться еще на одну ступеньку. Спуститься вниз тоже было нельзя. Выпавшие скобы не позволяли этого сделать. Далеко внизу прогрохотало несколько
